<<
>>

«Псевдонормальные» методы

Бартерные операции. Прямой обмен товарами и услугами существовал еще в плановой экономике. Правда, его экономи- ческий смысл не имел особого отношения к рыночной логике. Такой обмен затевался предприятиями не ради увеличения сбыта собственной продукции, а для получения материальных ресурсов, которые нельзя было получить в рамках централизо- ванного распределения.

С технологией классических бартер- ных сделок российские предприятия познакомились позже – уже после начала рыночных экспериментов в позднем СССР. Примерно с конца 1989 года некоторые производители полу- чили право напрямую экспортировать свою продукцию. При организации бартерных операций отечественный и зарубеж- ный партнеры устанавливали на свои товары и услуги услов-

141

ные цены в какой-либо валюте. Обмен осуществлялся в соот- ветствии с этими ценами, но фактически перевода денег со счета на счет не происходило, и в распоряжение каждого из партнеров поступало только определенное совместным дого- вором количество продукции. Таким образом, прямой обмен товаров на товары позволял обоим партнерам обходить про- блему неконвертируемости рубля и некоторых зарубежных валют, а также увеличивать объемы собственных продаж.

Впоследствии, когда система централизованного снабжения начала рушиться, а благополучие предприятий все больше и больше стало зависеть от собственных доходов, масштабы бартерных сделок начали расти и внутри страны. А в 1992 го- ду, после либерализации цен и попыток ужесточения монетар- ной политики, натуральный обмен товарами и услугами быстро превратился в чрезвычайно распространенное явление. Предпри- ятия, у которых на расчетном счете не было денег для расплаты с партнерами, но имелась готовая продукция, посредством бартер- ных операций поддерживали нормальную хозяйственную дея- тельность и предотвращали остановки производства. Таким об- разом, в условиях нехватки денежных средств эти операции по- могали ускорять оборот реального капитала (хотя в нормальной ситуации натуральный обмен обычно осуществляется медленнее, чем сделки на основе денежных платежей).

На многих предприятиях, по оценкам их представителей, в некоторые периоды времени до 95% сделок осуществлялось в бартерной форме [20].

Особенно активно бартерные операции использовались в рамках замкнутых технологических циклов.

В частности, ме-

таллурги часто расплачивались своей продукцией за товары и услуги угольщиков, машиностроителей и железных дорог;

электростанции – за поставки энергоносителей и транспортное обслуживание. А химическое предприятие ПО «Азот» из Ке- мерова, например, в свое время частично погашало свои долги

перед электроэнергетиками, снабжая их наполнителями для фильтров ТЭЦ. Иными словами, там, где существовали обуслов-

ленные технологией производства встречные поставки, бартер-

142

ный обмен стал надежным средством сохранения кооперацион-

ных связей в условиях нехватки у партнеров денежных средств.

К бартеру предприятия прибегали и в тех случаях, когда им было невыгодно проводить платежи через свой банковский

счет. Ситуации такого рода возникали, например, в случае на-

личия крупной задолженности перед энергоснабжающими ор- ганизациями или по бюджетным платежам, когда любые появ- лявшиеся на счете предприятия деньги могли быть списаны в пользу влиятельного кредитора в безакцептном порядке.

Начав использовать бартерные сделки, предприятия очень скоро поняли, что натуральный обмен создает, помимо проче-

го, возможность весьма эффективно уклоняться от налогов. В

этих целях участники подобных операций обменивали про-

дукцию по условным стоимостям, заметно (иногда в несколько раз) уступавшим рыночным ценам, занижая, таким образом, реальный оборот и, соответственно, налогооблагаемую базу.

Борясь с этим явлением, правительство ввело в налоговое законодательство нормы, в соответствии с которыми нельзя

было продавать или обменивать продукцию по ценам ниже се-

бестоимости. Однако опытные бухгалтеры и налоговые кон-

сультанты постоянно изобретали все новые способы, позво- лявшие обойти эти нормы. Они манипулировали величиной себестоимости, относя издержки на другие виды продукции (заодно уменьшая номинальную прибыль); объявляли, что часть затрат была произведена в предшествующие годы и калькулировали ее по ценам прошлых периодов и т.д.

Кроме того, многоступенчатые бартерные и бартерно-денежные схемы сотрудничества, проводимые с участием нескольких партнеров по принципу взаимозачета, во многих случаях позволяли вообще не отражать реальные сделки в офици- альном бухгалтерском делопроизводстве, полностью выводя их из-под налогообложения.

В других случаях предприятия наоборот умышленно завы-

шали стоимость товаров и услуг, получаемых по бартеру. Это позволяло им искусственно увеличивать издержки, отражае-

143

мые в бухгалтерских отчетах, и таким образом занижать базу по налогу на прибыль.

Своеобразной формой бартерных операций стала выдача

зарплаты готовой продукцией. В 1992 г. некоторые предпри- ятия, не имея в достатке наличных денег, стали рассчитывать- ся со своими работниками натурой, предлагая последним са- мим реализовывать полученные в качестве зарплаты товары. Помимо решения трудовых проблем этот метод, судя по все- му, давал предприятиям возможность уменьшать некоторые обязательные платежи и налоги (например, начисления на фонд заработной платы). Кроме того, предприятия, таким об- разом, отчасти решали свои сбытовые проблемы и снижали издержки реализации. В ряде случаев такая форма получения трудовых доходов оказалась выгодной и для работников. По- этому, несмотря на архаичность подобного стиля взаимоотно- шений работников и работодателей, метод надолго прижился на некоторых предприятиях и, в первую очередь, на тех, кото- рые производили сами или получали от своих партнеров по- требительские товары массового спроса. Примерами такого рода были стекольные заводы в Дятькове (Брянская обл.) и Гусь-Хрустальном (Владимирская обл.), ряд машинострои- тельных заводов, производивших металлическую посуду, и некоторые другие предприятия, вблизи которых в 1990-е годы существовали оживленные самодеятельные рынки, где работ- ники торговали изделиями собственного производства.

Однако в целом организация бартерных операций была (и до сих пор остается) сложным и трудоемким делом.

Недоста- точная ликвидность большинства материальных продуктов сильно ограничивает сферу применения подобных сделок. Ис- пользование многоступенчатых и смешанных натурально- денежных схем обмена ненамного расширяет этот диапазон. Кроме того, постепенное распространение принципа стопро- центной предоплаты на бартерные сделки сделало их слишком длительными, в результате чего в значительной степени терял- ся смысл их применения. Вот почему в 1994-1995 гг., когда более-менее наладились новые кооперационные связи, были

144

выработаны более эффективные способы ухода от налогов, а проблема нехватки оборотных средств смягчилась массовыми неплатежами, роль бартерных операций в поддержании устой- чивости предприятий несколько уменьшилась. Однако и в этот период времени, судя по некоторым данным, на большинстве крупных предприятий доля бартерных операций составляла не менее 10-30% общего числа сделок, а в черной металлургии, например, доля бартера в товарном обмене до поры до време- ни держалась на уровне 70-80%.

Повторный всплеск бартерных операций и взаимозачетов имел место в период, предшествовавший финансовому кризи-

су 1998 г. В это время ограничительная монетарная политика

финансовых властей спровоцировала очередное резкое обост-

рение «денежного голода» в российской экономике. Как след- ствие, в 1998 г. доля бартерных операций поднялась, по дан- ным Российского Экономического Барометра, до 51% [46]. Та- ким образом, вплоть до начала 2000-х годов бартерные опера- ции, несмотря на их нетехнологичность и дороговизну, сохра- нялись как масштабное явление.

Квазиэффективный экспорт. Этот вид деятельности пред-

приятий внешне мало отличался от обычного экспорта. В то же время это явление было характерно именно для несбалансиро- ванной переходной экономики. Главная особенность, которая по- зволяет рассматривать его в качестве нетрадиционного метода адаптации, – это использование различных околоэкономических обстоятельств извлечения прибыли при экспортных операциях.

К таким обстоятельствам, прежде всего, относились: ради-

кально заниженный в начале 1990-х годов (относительно парите-

та покупательной способности) обменный курс рубля; очень ли- беральные правила экспорта на фоне низких внутренних цен на энергосырьевые ресурсы и транспорт; масштабные льготы от- дельным экспортерам; возможность перепродажи ресурсов, полученных по низким ценам из государственных фондов; нали- чие относительно безопасных каналов для контрабандного выво- за товаров.

Используя эти обстоятельства, предприятия с боль- шой прибылью для себя продавали товары, экспорт которых в

145

нормальных условиях является абсолютно невыгодным. Иногда экономически эффективными оказывались внешнеторговые сделки, которые были абсурдными даже с точки зрения элемен- тарного здравого смысла – например, продажа кондиционных металлоизделий (ведер, лопат, станков и пр.) в качестве лома.

Типичным примером квазиэффективного экспорта стал ши-

рокомасштабный вывоз угля (по ценам ниже мировых) в 1990-

1993гг. В этот период многие угледобывающие предприятия и объединения, получив право самостоятельно продавать свою

продукцию за рубеж, осуществляли активную внешнеторго-

вую деятельность. При этом, благодаря специальным желез- нодорожным тарифам, значительную прибыль от экспорта по- лучали даже низкорентабельные кузбасские и воркутинские шахты, находившиеся во многих тысячах километрах от ко- нечных зарубежных потребителей.

Хотя в целом квазиэффективный экспорт не имел большого значения для российской промышленности, в условиях резкого снижения внутреннего платежеспособного спроса он помог вы- живанию ряда предприятий, став источником дополнительных доходов. В то же время экспорт такого рода объективно способ- ствовал растрачиванию национального богатства страны, столь необходимого в период реструктуризации экономики.

Разумеется, благоприятный период для квазиэффективного экспорта был весьма ограничен во времени. По мере наведения

порядка на границах и во внешнеторговой сфере, выравнивания

паритета покупательной способности и обменного курса рубля, роста внутренних цен на транспорт и энергию, экзотические экс- портные операции в течение 2-3 лет сошли на нет.

Продажа и сдача в аренду предприятиями своего имуще- ства. Резкое ухудшение финансовой ситуации в 1992 г. под- толкнуло многие предприятия к продаже и сдаче в аренду час- ти своего имущества. Кроме того, этот процесс во многом стимулировался долговременным производственным спадом практически во всех отраслях, в результате которого значи- тельная часть ресурсного потенциала предприятий не могла быть использована ими по прямому назначению и фактически

146

высвободилась.

Деньги, полученные в результате подобных действий, позволяли предприятиям в какой-то мере компенси- ровать дефицит оборотных средств.

Таким образом, продажа капитальных ресурсов, хотя и вы-

глядела сомнительно с точки зрения интересов долгосрочного развития производства, помогала предприятиям избежать кра-

ха в ближайшей перспективе.

Объектами продажи стали, прежде всего, основные фонды

(производственные и непроизводственные помещения, раз- личные машины и оборудование, земельные участки, скот), а также накопленные запасы относительно дорогих и пользую- щихся спросом материалов, например, металлопроката. Кроме того, в некоторых ситуациях, не имея возможности прямо продать принадлежащие им материальные ценности, предпри- ятия брали банковские кредиты под залог своего имущества и не возвращали их, обходным путем достигая своей цели по пополнению оборотных средств.

Однако далеко не все предприятия могли существенно по-

править свое финансовое положение, даже если они и имели возможность продать какую-то часть своего имущества. В ус- ловиях глубокого экономического спада значительная часть высвобождаемых ресурсов не пользовалась никаким спросом и потому не могла быть продана или, в крайнем случае, прода- валась по очень низким ценам. Скажем, Трубчевский механи- ческий (авиационный) завод (Брянская обл.) в начале 1990-х годов неоднократно пытался продать или отдать в залог часть своих современных, но простаивающих производственных помещений со всем установленным там новым оборудовани- ем. Однако, удаленный ото всех крупных центров экономиче- ской активности, завод не привлек ничьего внимания, и теку- щая рыночная цена его неиспользуемых основных фондов фактически оказалась равной нулю.

Тем не менее, некоторым предприятиям продажа собствен-

ного имущества серьезно помогла в кризисных ситуациях. Это было наиболее заметно в отраслях, где доходы от основного про- изводства упали особенно сильно. Например, каждый десятый из

147

опрошенных сельских руководителей Новосибирской области считал, что их хозяйства выжили в 1992-1994 гг. благодаря рас- продаже производственных фондов [60]. А многие подмосков- ные сельхозпредприятия в эти же годы, чтобы расплачиваться за топливо и энергию, выдавать зарплату работникам и т.д., перио- дически продавали на сторону по 2-3 гектара земли.

Иногда, в некоторых узких сегментах рынка, продажа сво-

его имущества приносила предприятиям очень большие дохо-

ды. К числу подобных примеров, прежде всего, следует отне- сти продажу пустующих производственных помещений в цен- тральной части Москвы и некоторых других больших городов, где цены на недвижимость поднялись чрезвычайно высоко, а также продажу земельных участков в непосредственной бли- зости от этих же городов. Например, сельхозпредприятия, рас- положенные в радиусе 50-60 км от Москвы, начиная примерно с 1993 г., продав всего 1-2% своей земли, могли получить де- нежные суммы, превышающие годовой доход от их основной деятельности. Хотя местные власти в этот период времени по- старались стать основным получателем доходов от торговли землей, фактически забрав в свои руки значительную часть земельного фонда, ранее принадлежавшего сельхозпредприя- тиям, а также вынуждая последние отдавать в местные бюдже- ты до 50-70% выручки (сверх законных налоговых поступле- ний) от продажи земли, у предприятий оставалось достаточно денег, чтобы решать и свои финансовые проблемы.

В то же время, к сожалению, практически не было примеров, свидетельствовавших о том, что какие-либо предприятия сумели развернуть масштабную инвестиционную деятельность благодаря средствам, вырученным от продажи своих ресурсов. По всей ви- димости, в этом случае деньги попадали не в те сектора экономи- ки, где они могли быть использованы с высокой эффективностью.

Другой разновидностью получения предприятиями доходов от своего имущества стала его сдача в аренду. В определенном

смысле это являлось более выгодным вариантом для предпри-

ятий, так как позволяло получать регулярный доход на протя-

жении длительного периода времени. Суммарная величина

148

дохода от аренды была, как правило, гораздо выше, чем доход от единовременной продажи этого же имущества (например, годовая стоимость аренды нежилых помещений в Москве в

1995-1996 гг. была всего лишь в 2-4 раза ниже, чем их про-

дажная стоимость [105]). Кроме того, сдаваемое в аренду имущество остается собственностью предприятия и в даль-

нейшем, по мере выхода из неблагоприятной экономической

ситуации, может быть использовано для развития основного производства. В некоторых случаях доходы от сдачи предпри-

ятиями своих помещений в аренду также достигали значи-

тельной величины (в Москве – до 300-500 долл./кв. м в год) и становились вполне сопоставимыми с доходами от основной деятельности или даже превышали их. Подобная ситуация была характерна для крупных городов, где существует большой спрос на офисные, торговые и складские помещения, который проще всего было удовлетворить за счет переоборудования площадей, находившихся в распоряжении различных предприятий и учреж- дений. Стабильный характер доходов, получаемых от аренды, позволял эффективно использовать их для достижения долго- срочных целей, в том числе и для инвестиционных программ.

Вместе с тем сегмент рынка, где имели место нормальные арендные отношения, был очень узок, и, соответственно, лишь очень немногие предприятия могли получать заметные доходы от сдачи своего имущества в аренду. В сущности, в тот период в Рос- сии была достаточно развита только аренда жилых и нежилых по- мещений в больших городах. Аренда же земли, машин и прочего имущества не приносила стабильных доходов арендодателям.

Если рассматривать макроэкономические последствия ши-

рокомасштабной продажи и сдачи в аренду предприятиями своего имущества в последние годы, то, на первый взгляд, это могло показаться вполне нормальным процессом перегруппи- ровки ресурсов, избавления от ненужных мощностей и рест- руктуризации производства. Однако в целом подобная струк- турная перестройка вела к отрицательным результатам. Во- первых, предприятия в результате подобных действий утрачи- вали значительную часть своих материальных накоплений, ко-

149

торые были необходимы для обеспечения развития производ- ства в послекризисный период. Во-вторых, многие высокотех- нологичные предприятия (например, оборонные заводы и НИИ, сосредоточенные в больших городах и бывшие едва ли не основными продавцами имущества и арендодателями по- мещений) дробили при этом на части свои производственные комплексы, способствуя их дальнейшей деградации. В- третьих, подобные доходы рентного характера сильно искажа- ли истинную картину эффективности производства предпри- ятий. Поэтому часто администрации предприятий, ориентиру- ясь на текущую экономическую конъюнктуру и стремясь зара- ботать больше денег, уделяли существенно меньше времени основному производству, что не могло не сказаться на пер- спективах развития26.

Непрофильная финансовая и торгово-посредническая деятельность. Одной из наиболее характерных особенностей переходной российской экономики стала высокая прибыль- ность торгово-посреднической и финансовой деятельности на фоне хронического кризиса в производственном секторе. Та- кое положение дел подтолкнуло некоторых предприимчивых директоров промышленных предприятий к участию в различ- ных финансовых и посреднических операциях. Эти операции часто не имели никакого отношения к основной деятельности предприятий, но зато позволяли им при удачных обстоятель- ствах пополнить свои денежные ресурсы.

Наиболее распространенными видами подобной непро-

фильной деятельности стали:

• создание специальных коммерческих структур при предприятиях для проведения торгово-посреднических операций;

26 На наш взгляд, в каких-то случаях к вынужденной продаже собственно- го имущества можно было приравнять и продажу предприятиями паке- тов своих акций на сторону, так как иногда предприятия за счет этого стремились решать именно свои текущие финансовые проблемы. Однако обычно продажа акций все же имела своей целью скорее поиск стратеги- ческих инвесторов, чем затыкание дыр в доходной части баланса.

150

• перепродажа ликвидных материальных ресурсов по бо-

лее высоким ценам;

• депонирование валютных активов в банках с целью полу- чения рублевой прибыли за счет роста обменного курса. Позднее, когда динамика обменного курса замедлилась, а доходность валютных и рублевых вкладов выровнялась, предприятия стали депонировать свободные средства как в твердой валюте, так и в рублях. При этом основной целью депонирования стало получение процентных доходов;

• участие в сделках с государственными краткосрочными облигациями (ГКО) и другими ценными бумагами, пре- доставление временно свободных денежных средств для

«прокрутки» на финансовых рынках и т.д.

Первые попытки предприятий найти новые прибыльные сферы деятельности в условиях спада производства предпри-

нимались еще в 1990-1991 гг. Многие предприятия начали

создавать при себе коммерческие отделы, кооперативы и ма-

лые предприятия, которые должны были заниматься перепро- дажей потребительских товаров, посредническими операция- ми, оказанием различных услуг, консалтингом и т.д. Некоторые наиболее решительные предприятия занялись даже организацией собственных товарных бирж и банков (иногда самостоятельно, иногда вместе с другими партнерами). При этом предполагалось, что значительная часть заработанных в результате подобной коммерческой деятельности денег будет возвращаться на пред- приятия и использоваться для развития основного производства.

Однако, как показал опыт, такие действия оказались мало результативными. Интересы дочерних коммерческих структур

совершенно не совпадали с интересами материнских предпри-

ятий и прежде всего в части распределения прибыли. Поэтому коммерсанты, встав на ноги и найдя свою нишу на рынке, вся-

чески стремились обособиться от своих создателей для того,

чтобы не делиться получаемыми доходами. В итоге предпри- ятия практически ничего не сумели получить от непрофильной коммерциализации. Более того, начавшие самостоятельную жизнь коммерсанты нередко успевали откачать с предприятий

151

существенную часть их ресурсного потенциала: квалифициро- ванных работников, значительную долю оборотных средств, материальных запасов и т.д. Поэтому неудивительно, что к

1993 г. предприятия практически утратили интерес к коммер-

ческой деятельности такого рода. Исключением стали, пожа-

луй, лишь коммерческие подразделения, которые занимались реализацией получаемых по бартеру потребительских товаров, а также небольшие и строго контролируемые администрацией до- черние фирмы, которые на некоторых предприятиях осуществ- ляли конфиденциальные финансовые операции: обналичивание,

«прокрутку» денег на финансовых рынках и т.п. (При этом, од- нако, следует указать, что подобные «засекреченные» дочерние фирмы довольно часто становились каналом для хищений и кор- рупционных действий со стороны руководства предприятий.)

Особенностью жизни некоторых предприятий в 1991-1994

гг. стала спекулятивная перепродажа высоколиквидных мате- риальных ресурсов – металлопроката, нефтепродуктов, строи- тельных материалов и пр. В этот период ряд предприятий мог приобретать эти ресурсы по ценам существенно ниже средних. Это происходило, например, в результате бартерных сделок или благодаря субсидируемым государством закупкам. В то же время опережающий рост цен на упомянутые ресурсы по- зволял накопившим их предприятиям через некоторое время продавать свои запасы и получать заметную прибыль.

Так поступал, например, отдел снабжения шахты «Распад-

ская», который при первой возможности закупал большие пар- тии металла, даже если шахта и не нуждалась в нем. Однако через некоторое время, когда дирекция шахты поручала отде- лу снабжения «достать» необходимые материалы или обору- дование, но денег при этом не давала, предусмотрительные снабженцы пускали в ход накопленные ими запасы металло- проката. При этом металл либо продавался для получения не- обходимых денег, либо передавался поставщику по бартеру. А поскольку за время после покупки цена на металл, как прави- ло, успевала вырасти больше, чем цена на необходимое обору- дование, при подобных сделках шахта получала дополнитель-

152

ный финансовый выигрыш. Таким образом, подобные опера- ции позволяли отделу снабжения довольно эффективно ком- пенсировать нехватку оборотных средств [73].

Описанную выше деятельность шахта осуществляла вплоть до конца 1993г., когда прекратился опережающий рост цен на

металл. В новых условиях закупки металла в объемах, превы- шавших потребность, приводили только к иммобилизации части оборотных средств, и поэтому стали невыгодными для

шахты. В целом по России число подобных операций также заметно уменьшилось, прежде всего, из-за выравнивания ди-

намики цен на различные товары. Однако даже в 1996г. еще встречались случаи спекулятивной продажи материальных ре- сурсов предприятиями. В частности, имели место сообщения о

перепродаже хлопка из госзакупок [9], полученной по бартеру

(и потому относительно дешевой) нефти [99] и т.д.

Получение доходов от валютных сбережений было особен- но популярным в 1992 г. и в первой половине 1993 г., когда круг возможных действий на финансовом рынке был еще очень узким. Многие предприятия реального сектора, полу- чавшие доход от внешнеторговых операций, имели возмож- ность оставить часть вырученной валюты в своем распоряже- нии. Благодаря постоянному росту обменных курсов в этот период времени рублевая стоимость валютных активов пред- приятий увеличивалась на 10-20% в месяц, даже если эта ва- люта хранилась в виде остатков на текущем счете или налич- ности в сейфе. Если же валютные сбережения помещались на срочный депозит, доходы предприятия увеличивалась еще и на величину довольно солидного банковского процента. (Однако большинству предприятий было гораздо удобнее хранить ва- люту именно на текущих счетах, поскольку нестабильная эко- номическая обстановка вынуждала их довольно часто прибе- гать к использованию своих «валютных резервов» для реше- ния оперативных проблем. Например для срочной выплаты за- долженности по зарплате.)

Поэтому создание накоплений в твердой валюте было весь-

ма привлекательным для многих предприятий, особенно если

153

учесть, что в первое время федеральные власти не облагали налогом возникающую из-за курсовой разницы номинальную прибыль. Наличие валютных активов позволяло предприяти- ям, как минимум, защитить свои денежные накопления от обесценения. Иначе говоря, «жизнь на курсовую разницу» на несколько лет стала весьма эффективным инструментом для борьбы с последствиями высокой инфляции. Благодаря этому многие предприятия, как небольшие, так и очень крупные, пе- риодически продавая накопленную валюту, были в состоянии пополнять оборотные средства и поддерживать производство в периоды наиболее неблагоприятной конъюнктуры. При этом номинальная прибыль, которую приносили валютные сбере- жения, часто была сопоставимой по величине с прибылью от основной деятельности, а иногда и превышала ее. Например, у АО «Норси» из Нижнего Новгорода (крупнейший нефтепере- рабатывающий завод, ныне принадлежащий ОАО «Лукойл», а в те годы бывший самостоятельным предприятием) доход от внереализационной деятельности, сформировавшийся боль- шей частью именно за счет курсовой разницы, в 1993 г. соста- вил 49% балансовой прибыли, а в I кв. 1994 г. – 75% [91, 139].

Свою компенсационную функцию валютные накопления перестали выполнять лишь в середине 1995 г., когда в России был стабилизирован обменный курс рубля по отношению к твердым валютам. В то же время, начиная примерно с 1994 г., значительно изменилась ситуация с рублевыми банковскими вкладами. Реальные (учитывавшие темп инфляции) ставки про- цента по рублевым депозитам в эти годы приблизились к поло- жительным значениям, а в некоторые периоды времени и дости- гали их. Таким образом, юридические лица получили новую возможность предохранять свои сбережения от инфляции, чем некоторое число предприятий и постаралось воспользоваться.

Однако рублевые депозиты уже не могли играть столь же важную роль для адаптации предприятий, какую ранее сыгра-

ли валютные накопления. Во-первых, большинство предприятий,

испытывая постоянную нехватку оборотных средств, могло отда-

вать временно свободные деньги «в рост» не более чем на не-

154

сколько недель. Поэтому тогдашние стандартные сроки депозит- ных договоров с банками (3, 6 и 12 месяцев) их не устраивали. Во- вторых, низкая надежность российской банковской системы, ко- торая была доказана масштабными кризисами в октябре 1993 г. и августе 1995 г., отбивала у предприятий желание спасать свои на- копления от инфляции при помощи банков. В-третьих, и это глав- ное, к 1994 г. многим предприятиям уже просто нечего было по- мещать на банковские депозиты.

Кроме того, некоторые предприятия пытались самостоя- тельно работать на рынках межбанковских кредитов и ГКО, тем более что на втором из этих рынков существовали еще и значительные налоговые льготы. Кое-где эта деятельность бы- ла поставлена на широкую ногу. Ряд предприятий сочетал операции на финансовых рынках с теневым обналичиванием денег и сложными схемами взаимозачетов, для чего обзаво- дился необходимой инфраструктурой в виде дочерних и дру- жественных фирм [37]. Таким образом, на этих предприятиях была создана целая надстройка, позволявшая им при помощи чисто финансовых операций более-менее успешно изыскивать дополнительные ресурсы для своего основного производства.

Тем не менее, результаты непрофильной коммерческой деятельности предприятий были весьма неоднозначными. С одной стороны, доходы, полученные от этой деятельности, до- вольно часто помогали предприятиям пополнять свои оборот- ные средства, защищать денежные накопления от обесценения и, следовательно, сохранять жизнеспособность в условиях экономического кризиса. Менеджеры предприятий получали опыт работы в новых условиях, знакомились с новыми финан- совыми технологиями, учились взаимодействовать с банками и приобретали в целом небесполезные знания о принципах функционирования фондового рынка и т.д.

С другой стороны, такого рода деятельность влекла за со-

бой немало отрицательных последствий. Во-первых, она соз-

давала дополнительные риски. Участие в непродуманных коммерческих проектах часто приводило к большим потерям. Например, шахта «Распадская», включившись в подобные

155

рискованные проекты (строительство международного аэро- порта и т.п.) в 1992-1993 гг. потеряла 7-8 миллионов долларов, что составило примерно половину нетто-задолженности шах- ты на начало 1994 г. [73]. Многочисленные банковские крахи и финансовые кризисы также нанесли значительный урон ре- альному сектору, приведя к безвозвратным потерям части де- нежных сбережений, накопленных предприятиями.

Во-вторых, как уже отмечалось выше, непрофильная ком-

мерческая деятельность приводила и к потерям другого рода. В частности, эта деятельность создавала дополнительный ка- нал для широкомасштабной утечки квалифицированных работ- ников в торговую и финансовую сферы. Кроме того, «конфиден- циальные» финансовые операции довольно часто были сопряже- ны с прямыми и косвенными хищениями, которые совершали люди, осуществлявшие сделки от имени предприятий.

В-третьих, нередко предприятия сосредотачивали свои ос- новные усилия именно на побочной коммерческой деятельно- сти, ослабляя при этом внимание к развитию основного произ- водства. В частности, в литературе был описан случай, когда предприятие реального сектора приняло решение в течение трех лет вдвое сократить основное производство, а высвобо- дившиеся денежные ресурсы частично положить на срочные банковские депозиты, а частично использовать для операций с ценными бумагами [37]. Такой план был принят предприятием в 1995 г., хотя еще в 1994 г. оно активно искало способы мо- дернизации и повышения эффективности основного производ- ства. Этот случай доказывает, что не только на макроэкономи- ческом, но и на микроэкономическом уровне имела место за- ведомо порочная тенденция развития финансового сектора в ущерб реальному производству.

<< | >>
Источник: Кувалин Д.Б.. Экономическая политика и поведение предприятий: механизмы взаимного влияния. 2009

Еще по теме «Псевдонормальные» методы:

  1. 28. Управление активами и пассивами: методы общего фонда средств (метод единого пула), конверсии фондов (метод минибанков), комбинированный метод
  2. 11.3. Математические методы исследования экономики стратегические и математические методы оптимизации; теория игр; стохастические методы; экономические методы
  3. Методы факторного анализа: метод «цепной подстановки», метод «абсолютных разниц». Их характеристика и условия применения.
  4. 52. Основные методы установления цены. Затратные методы, рыночные и нормативно-параметрические методы.
  5. Методы факторного анализа: метод «цепной подстановки», «процентных чисел», балансовый метод. Их характеристика и условия применения. На примере отчета о прибылях и убытках формы № 2 проведите факторный анализ финансовых результатов балансовым методом.
  6. 5. Методи економічних досліджень. Загальні методи наукового пізнання та їх використання.
  7. § 4. Методы банковского права 1. О методах правового регулирования
  8. 89)Сущность нормативного метода учета затрат и его отличие от метода стандарт-кост.
  9. Метод колективного генерування ідей (метод “мозкової атаки”)
  10. Метод по цене сделки с идентичными товарами (метод 2).
  11. 1.3.2. Сравнительный анализ метода полиоценки и методов множественной оценки
  12. 7.7 Модификации метода ВИД Приростной метод
  13. 12.3. Математические методы исследования экономики основы теории принятия решений; методы измерения и классификации; экспертные оценки
  14. Метод на основе сложения стоимости (метод 5).
  15. Симплекс-метод с искусственным базисом (М-метод).
- Информатика для экономистов - Антимонопольное право - Бухгалтерский учет и контроль - Бюджетна система України - Бюджетная система России - ВЭД РФ - Господарче право України - Государственное регулирование экономики в России - Державне регулювання економіки в Україні - ЗЕД України - Инновации - Институциональная экономика - История экономических учений - Коммерческая деятельность предприятия - Контроль и ревизия в России - Контроль і ревізія в Україні - Кризисная экономика - Лизинг - Логистика - Математические методы в экономике - Микроэкономика - Мировая экономика - Муніципальне та державне управління в Україні - Налоговое право - Организация производства - Основы экономики - Политическая экономия - Региональная и национальная экономика - Страховое дело - Теория управления экономическими системами - Управление инновациями - Философия экономики - Ценообразование - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика отрасли - Экономика предприятия - Экономика природопользования - Экономика труда - Экономическая безопасность - Экономическая география - Экономическая демография - Экономическая статистика - Экономическая теория и история - Экономический анализ -