<<
>>

ТРИ ЗАКОНА ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ

Основная задача Маршалла, как мы видели, заключается в уяснении зависимости между ценами, с одной стороны, спросом и издержками производства (costs), с другой стороны. Для коротких периодов в качестве решающего фактора он признает влияние спроса.

Для продолжительных периодов доминирующее значение приобретают издержки производства. Поскольку всякая граница между короткими и длинными периодами весьма условна и, следовательно, всякий период может рассматриваться в одно и то же время как короткий и длинный, постольку всегда можно говорить, по Маршаллу, о взаимодействии спроса и издержек производства.

Но это взаимодействие затем проявляется в новой форме. С одной стороны, для продолжительных периодов решающее влияние на цены оказывают издержки производства, но, с другой стороны, сам уровень этих издержек производства может находиться в определенной зависимости от спроса. Последний, следовательно, влияет не только непосредственно на цены, но и косвенно спрос влияет не только на текущие рыночные цены, но и на нормальные цепы (соответствующие цепам производства).

Влияние спроса на нормальные цены, по мнению Маршалла, может быть элиминировано лишь при одном весьма важном условии: если производство данного товара подчиняется закону постоянной производительности (law of constant return), т. e. если расширение данного производства возможно при неизменных трудовых затратах пли при неизменных издержках производства (включая в последние и среднюю прибыль) на единицу продукции. Из этого закона исходил Рикардо. Следовательно, по мнению Маршалла, в основе теории Рикардо лежит молчаливая предпосылка, что закон постоянной производительности является господствующим и что при рассмотрении теории ценности можно абстрагироваться от всяких отклонений и усложнений.

По мнению Маршалла, эта предпосылка должна быть отброшена. Анализ теории ценности должен вытекать из полного и всестороннего изучения всевозможных случаев производства.

Наряду с законом постоянной пропзводительности, по Маршаллу, действуют законы возрастающей производительности (law of increasing return) и убывающей производительности (law of diminishing return). В этих обоих случаях высота издержек производства регулирующих единиц находится в зависимости от размеров производства, а последние, в свою очередь, по Маршаллу, зависят от спроса на данный товар. Таким образом, спрос рассматривается как одно из звеньев в цепи факторов, влияющих на издержки производства и, следовательно, на высоту нормальных цен, или цен производства.

Маршалл устанавливает следующее правило: «В первом случае (если товар подчиняется закону постоянной производительности) повышение спроса влечет за собой просто увеличение производства, не влияя на цену, ибо нормальная цена товара, подчиняющегося закону постоянной производительности, абсолютно определяется издержками производства; спрос не имеет отношения к делу, за исключением лишь того, что данный товар не будет производиться вообще, если па него не будет некоторого спроса по этой определенной цене. Если товар подчиняется закону падающей производительности, то повышение спроса на товар повысит цену на него и повлечет за собой увеличение производства, однако не в такой мере, как в случае подчинения товара закону постоянной производительности. С другой стороны, если товар подчиняется закону возрастающей производительности, то повышение спроса влечет за собой сильное увеличение производства, большее, чем в случае подчинения товара закону постоянной производительности, и в то же время понизит цену товара» 72.

Маршалл затем приводит следующую графическую иллюстрацию (см. рис. 6).

На оси абсцисс откладываем различные количества спрашиваемых и предлагаемых товаров, а на оси ординат — цены. В первом случае (закон постоянной производительности) цена остается все время неизменной, поскольку АВ = ab = OS. Меняется только размер производства; с повышением спроса, вместо ОВ производится ОЬ. Во втором случае кривая предложения SS\ возрастает

с повышением спроса (от DDr до dd'), увеличивается и размер производства (от ОВ до ОЬ), а вместе с тем и цены (от АВ до аЬ).

В третьем случае кривая предложения является убывающей. С повышением спроса (от DDr до dd') и предложения (от О В до оЬ) цена понизится с АВ до аЪ.

В связи с этим и технические изменения в процессе производства окажут, по Маршаллу, неодинаковое влияние на цены, в зависимости от того закопа, которому подчиняется данная вещь. Во всех т)рех случаях произойдет понижение цены, но в различной степени. Маршалл приводит следующие диаграммы (см. рис. 7).

Во всех трех диаграммах кривая спроса DDr остается неизменной; меняются лишь кривые предложения. SSr означают прежние кривые предложения (до технического переворота), ss' — новые кривые предложепия. Всюду ОВ > об, т. е. размеры производства увеличены, аЬ < АВ, т. е. цены понизились. Но во втором случае понижение цены наименьшее, а в третьем — наибольшее. Это объясняется тем, что во втором случае общее понижепие издержек, вызванное техническими изменениями, отчасти ослабляется и компенсируется повышепием издержек благодаря расширению производства. Действие одпого фактора (расширения производства и связаппого с ним повышения издержек) ослабляет действие другого фактора (технических перемен). В третьем случае, наоборот, общее понижение издержек, вызванное техническими изменениями, усилится благодаря дополнительному понижению издержек, вызванному расширением производства.

Отсюда Маршалл делает вывод о том, что влияние налогов (tax) или, наоборот, льгот производителю (bount) на цены будет различное, в зависимости от эакона производительности, господствующего в производстве данной вещи. (Это положение впервые высказано Сеньором.) Допустим, что первоначальная» цена вещи

Рис. 7

а и налог равен Ъ\ в случае закона постоянной производительности цена данной вещи будет равна а + Ь; в связи с повышением цены сократился спрос и производство. В случае действия закона понижающейся производительности повышение цены до а + Ь вызовет понижение спроса и сокращение производства, что в свою очередь будет связано с понижением издержек производства.

Если прежде издержки производства равнялись а, то они теперь будут составлять а\, причем а\ < а, поэтому а + Ъ < а\ + Ь. Иными словами, «в результате цены предложения повысятся на сумму, несколько меньшую всей суммы налога. В этом случав общее поступление от налога может быть больше, чем потеря, происходящая в результате исключения добавочных потребителей» 73.

Обратное получится, если мы возьмем закон возрастающей производительности. Для этого случая а\ > а, а поэтому а\ + Ь > > а + Ь, т. е. цена повысится больше, чем на сумму налогов. Поэтому Маршалл считает, что налог на товар, подчиняющийся закону возрастающей производительности, приносит потребителю больший вред, чем налог на товар, подчиняющийся закону постоянной производительности, ибо он понижает спрос и вследствие этого производство. «Таким образом, он (налог), очевидно, увеличивает издержки производства, поднимает цену на сумму, большую суммы налога, и, наконец, влияет на уменьшение добавочных потребителей, причем уменьшение это более общего поступления от него в казну» 164.

Необходимо прежде всего указать на следующее неверное положение Маршалла: он связывает изменение спроса с изменением размера производства, а последнее — с повышением или понижением производительной силы труда.

В основе этой логической зависимости лежит логическая ошибка, ьзвестная в логике под названием quatemio terminorum. Возросший или сократившийся спрос влияет лишь на величину общественного предложения или на размер общественного производства. Законы же возрастающей, постоянной и убывающей производительности, в трактовке Маршалла, связаны с размерами индивидуального производства, вернее с размерами индивидуальных предприятий, или, еще точнее, с размерами отдельных производственных единиц. Изменение последних подчиняется своим законам. Расширение же общественного производства возможно лишь при условии расширяющегося спроса; в противном случае произойдет понижение рыночных цен, которое вызовет расширение спроса. Расширение индивидуальных предприятий или производственных единиц может происходить вследствие других факторов, не имеющих непосредственной связи с размерами общественного спроса.

Никакой логической связи между процессом концентрации производства и изменением спроса нельзя установить. Концентрация производства может происходить также в условиях неизменного спроса.

Изменение размеров общественного производства было бы органически связано с изменением размеров индивидуальных производственных единиц лишь при двух условиях: а) если признать, что число производственных единиц остается неизменным, тем самым исключается образование новых предприятий; б) если признать, что расширение общественного производства должно отразиться в равной или приблизительно равной степени на всех производственных единицах. Оба предположения совершенно гипотетические и необоснованные. Поэтому необоснованно предположение Маршалла, что с изменением общественного спроса производство во всех предприятиях, или, правильнее, во всех производственных единицах, расширяется. А следовательно, нельзя делать и вывода, что расширение общественного производства обязательно и во всех случаях при неизменном уровне техники связано с изменением комбинации отдельных факторов производства.

Правда, Маршалл говорит не об увеличении производства во всех предприятиях, а только в представительной фирме. Под «представительной фирмой» он понимает среднее предприятие, типичное для данной отрасли производства. «Нашей представительной фирмой должна быть фирма вполне долговечная и вполне успевающая, управляемая со средним искусством и имеющая нормальную возможность прибегать к сбережениям, внешним и внутренним, обычным во всей данной отрасли промышленности; необходимо также принимать во внимание вид производимых товаров, условия их рынка и общую экономическую обстановку».

С этой точки зрения нельзя отождествлять изменения общественного и индивидуальных производств. Оба эти изменения могут происходить в различном направлении. Маршалл совершенно верно отмечает, что ошибка Курно заключалась в том, что он смешивал условия производства в отдельном предприятии я в обществе165. Но при этом Маршалл выдвигает другое столь же неверное утверждение.

Он признает существование непосредственной связи между размерами всего общественного производства я размерами представительной фирмы. «Мы признаем,— пишет он,— что размеры подобной формы, отчасти зависящие от изменений техники и издержек транспорта, при прочих равных условиях определяются общим развитием промышленности» 166.

Существование этой причинной связи у Маршалла совершенно не обосновано, и в связи с этим положение о зависимости между общественным спросом и размерами производства представительной фирмы тоже приходится признать необоснованным.

У Маршалла это вытекает из его методологических принципов. Наш автор никак не может уяснить себе различия между законами общественного и индивидуального производства. Поэтому для него нет никаких сомнений в существовании непосредственной связи между изменениями спроса и размера индивидуальных предприятий. Правда, он пытается связать индивидуальное и об щественное производство в своем учении о «представительной фирме». Но при этом он забывает одну мелочь. «Представительная фирма» — показатель среднего размера предприятий ияи производственных единиц в данной области. Свою функцию - служить показателем наиболее типичных условий производства — данная фирма выполняет лить постольку, поскольку она является «представительной». Но выполнение функций «представительства» промышленных фирм не монопольная привилегия какой-то определенной фирмы. Данная конкретная фирма, выполняющая в настоящее время роль «представительной фирмы» (вернее данная группа фирм), могла вырасти в своих размерах. Но из этого не следует, что произошел рост «представительной фирмы», ибо фирма (или группа фирм), выполняющая роль представительства, прежде могла иметь еще более крупные размеры. Тот факт, что Маршалл так тесно связывает судьбу «представительной фирмы» с конкретной фирмой, является новым показателем его методологии — отождествления законов развития индивидуального и общественного хозяйств.

Действительная связь между изменением спроса и концентрацией производства или расширением «представительной фирмы» диаметрально противоположна той, которую рисует Маршалл. Увеличение спроса обычно ослабляет процесс концентрации, временно усиливая позиции более слабых и отсталых предприятий. «Если,— пишет Маркс,— количество товаров на рынке больше или меньше, чем спрос на них, то имеют место отклонения рыночной цены от рыночной стоимости. И первое отклонение состоит в том, что при недостаточном количестве рыночную стоимость всегда регулируют товары, произведенные при худших условиях» 167. Наихудшие условия как раз характерны для более отсталых предприятий, которые обычно являются наиболее мелкими. С другой стороны, наиболее интенсивный процесс концентрации происходит в эпоху после кризисов, которая характеризуется сокращением спроса. Понизившиеся цены побуждают капиталиста сокращать издержки производства. Наилучшее средство в этом направлении — усовершенствование производства, введение новых технических приемов, которые сами способствуют концентрации производства. С другой стороны, кризис производит отбор наиболее здоровых и мощных предприятий, которые обычно являются наиболее крупными. Таким образом, процесс концентрации производства не только не зависит от спроса, но может даже двигаться в противоположном направлении.

Единственная сфера производства, в которой можно установить зависимость между изменением спроса и изменением величины «представительной фирмы»,— сельское хозяйство (и частично горная промышленность). Предположим, что вся земельная площадь занята и что, следовательно, нет свободной земли. Такое предположение соответствует действительности, хотя бы для Европы. Всякое расширение производства поэтому возможно лишь на старых земельных участках. При этих условиях расширение сельскохозяйственного производства неизбежно связано с вложением больших капиталов на отдельных участках, с расширением сельскохозяйственных предприятий. Конечно, не все сельскохозяйственные предприятия (мы предполагаем существование капиталистического способа производства) могут расширяться в равной степени, некоторые могут не изменить своих размеров; но средний размер индивидуальных предприятий или, по выражению Маршалла, размер представительной фирмы должен измениться. В этом заключается своеобразие земледелия, что один из важнейших факторов производства — земельная площадь — остается неизменным по своей величине. Поэтому закон убывающей производительности не имеет никакого практического значения для индустрии (за исключением горной). Если увеличение одних элементов производства при неизменном состоянии других элементов (например, увеличение рабочей силы при неизменной величине средств производства) влечет за собой понижение производительной силы труда, то предприниматель в индустрии может всегда изменить данную комбинацию путем соответствующего изменения фактора, имеющегося в недостаточном количестве. Так, он может, например, поставить новую машину, построить рядом новый завод, если прежний завод не справляется с выпуском продукции, на которую имеется спрос, или если возрастающее производство приводит к очень быстрому изнашиванию и к очень интенсивному использованию существующего оборудования.

Таким образом, закон убывающей производительности противоречит реальной жизни.

Что же касается закона возрастающей производительности (при неизменной технике), то он, по мнению Маршалла, находит главное применение себе в области индустрии, т. е. там, где расширение индивидуальных предприятий идет своим путем, часто независимо и вопреки расширению общественного производства. Поэтому по изменению спроса в индустрии нельзя судить об изменениях в размерах индивидуальных предприятий.

Таким образом, после разбора всех случаев Маршалла мы должны выделить лишь два случая, имеющие хоть какое-либо практическое и теоретическое значение: а) закон постоянной производительности и б) закон убывающего плодородия. В такой формулировке положения Маршалла окажутся лишь развернутой формулой тех’ мыслей, которые давно высказал Милль 168. Последний писал: «Трудность получения предмета, определяющая цену его, бывает разных родов. Иногда она состоит в том, что предложение ограпичено безусловным пределом. Есть вещи, количество которых физически невозможно увеличить выше известной тесной границы. Таковы вина, доставляемые только известной почвой, в известном климате, в известных топографических условиях... В другом разряде предметов (к которому относится большая часть продаваемых и покупаемых вещей) трудность получения состоит только в труде и расходе, какой нужен для производства товара.

Без известного труда и расхода нельзя получить такого товара; но если человек соглашается на этот расход и труд, то нет никакой границы к увеличению количества товара... Есть третий случай, более сложный, чем эти два, и занимающий средину между ними; он чрезвычайно важен в политической экономии, но здесь я только упомяну о нем. Есть товары, количество которых может увеличиваться до неопределенной величины посредством труда и расхода. По данной стоимости можно произвести только ограниченное количество их; если понадобится больше, то стоимость производства этой прибавки будет больше прежнего. К этому разряду принадлежит, как мы повторяли много раз, земледельческий продукт, и вообще принадлежит весь необработанный продукт земли» 169.

Первый случай можно отбросить, поскольку он исключает возможность увеличения предложения и, следовательно, изменение издержек производства. Тогда остаются два случая: а) закон постоянной производительности (нормальный и типический случай) и б) эакон убывающего плодородия. Поэтому все учение Маршалла о трех законах производительности (постоянной, убывающей и возрастающей) может быть сведено к той поправке, что в случае действия закона убывающего плодородия спрос оказы-»- вает влияние на нормальные цены (соответствующие ценности или ценам производства).

Мы не будем 8десь заниматься рассмотрением закона убывающего плодородия. Ограничимся лишь ссылкой на следующее известное положение Ленина в статье «Аграрный вопрос и критики Маркса»: «В сущности ведь самое понятие: «добавочные (или: последовательные) вложения труда и капитала» предполагает изменение способов производства, преобіразование техники. Чтобы увеличить в значительных размерах количество вкладываемого в землю капитала, надо изобрести новые машины, новые системы полеводства, новые способы содержания скота, перевозки продукта и пр. и пр. Конечно, в сравнительно небольших размерах «добавочные вложения труда и капитала» могут происходить (и происходят) и на базисе данного, неизменного уровня техники: в этом случае применим до некоторой степени и «закон убывающего плодородия почвы», применим в том смысле, что неизменное состояние техники ставит очень узкие сравнительно пределы добавочным вложениям труда и капитала»170. Таким образом, обе основные предпосылки закона убывающего плодородия: а) расширение производства на данном участке земли и б) неизменный уровень техники,— находятся между собой в противоречии. Для того чтобы расширить производство на данном участке земли, необходимо изменить технику, а изменение техники приводит к нарушению закона убывающего плодородия. Иными словами, этот закон заключает в себе внутреннее логическое противоречие.

Маршалл допускает бесконечные возможности варьирования факторов производства путем замены одних факторов другими в условиях пеизменеой техники, что не является случайным. Этот прием, характеризующийся абстрагированием от производственных условий, от технических норм и законов, родствен тому «потребительскому идеализму», который нашел себе наиболее полное и законченное выражение во втором законе Госсена. Последний закон, принцип субституции в трактовке Маршалла (см. ниже), и закон убывающей производительности имеют оГщие корни. Все они выражают тенденцию построить теорию потребления и производства, абстрагируясь от той закономерности, которая имеет место в этих областях. Производственный и потребительский процессы рассматриваются как процессы, течение которых всецело зависит от человеческого воздействия. Предполагается, что человек может потреблять бесконечно малые доли продуктов в каких угодно пропорциях. Предполагается, что можно в один участок земли вложить безграничное количество капитала или около одной машины поставить бесконечное количество рабочих. Происходит абстракция от того, что каждая техническая система предполагает определенную пропорцию составных элементов, отклонение от которой возможно в узких пределах. По существу перед пами выступает своеобразная форма товарного фетишизма. Обычно товарный фетишизм характеризуют как тенденцию выводить категории социально-экономические из естественных свойств данных вещей. У представителей субъективной школы товарпый фетишизм выступает в другой форме: свойства естествеппых процессов выводятся из социально-экономических категорий. Капиталист может давать какое угодно назначение своему капиталу или отдельным частям данного капитала. Он может варьировать отдельные формы своего капитала, менять назначение отдельных частей последнего. Это широкая возможность имеет место лишь постольку, поскольку капитал выступает в своей денежной оболочке. Конкретное различие между отдельными частями денежного капитала совершенно исчезает, поэтому подвижность отдельных частей денежного капитала идеальная.

Но отсюда, конечно, было бы неправильно делать тот вывод, что возможны бесконечные комбинации отдельных факторов производства в условиях неизменной техники. Отдельные производственные факторы, составляющие вещественное содержание производственного капитала, далеко не отличаются такой гомогенностью, как деньги и денежный капитал. При дапной технике отдельные производственные факторы могут находиться лишь в строго определенных сочетаниях и пропорциях. Конечно, в этой области нет столь жестких норм, как в области, например, химического строения веществ. В известных пределах возможны колебания существующих пропорций между отдельными элементами производственной системы. Но тем не менее эти пределы весьма узкие. При всяком значительном нарушении этих пропорций количество переходит в качество, поскольку появляется потребность в новых средствах производства, имеющих другую мощность, в новой квалификации рабочей силы и т. д., вообще в качественно новых производственных элементах.

Предположим, временно, что закон убывающего плодородия действительно существует. Изменения спроса вызывают изменения размеров производства, что в свою очередь связано с изменением издержек производства (или трудовых затрат). Можно ли считать, что в этом случае теория трудовой стоимости оказывается неверной, противоречащей фактам? Такой вывод был бы, конечно, неправилен. Зависимость производительности труда от размеров производства и от спроса не устраняет того основного факта, что величина стоимости непосредственно определяется трудовыми затратами и производительностью труда.

Правда, можно возразить, что в данном случае происходит модификация закона стоимости, выражающаяся в установлении косвенной зависимости между величиной спроса и стоимости. Последняя обусловливается в конечном счете, спросом. В связи с этим может показаться, что следует развенчать роль трудовых затрат как конечного основания стоимости. Но этот аргумент неправильный. Теория стоимости вовсе не рассматривает трудовые затраты и производительность труда как causa sui [причину саму по себе], т. е. как такие факты, которые, подобно субстанции Спинозы, определяются лишь через себя. Производительность труда есть продукт многих причин, исследованием которых теория стоимости не занимается. Производительность труда и трудовые затраты представляют собой конечное основание стоимости. Более детальное исследование этих фактов входит в компетенцию не политической экономии, а других дисциплин.

Правда, среди факторов, определяющих производительность труда, встречаются такие, которые имеют социальный и даже стоимостный характер. Возьмем, например, цену рабочей силы. Повышение заработной платы создает стимулы к введению технических усовершенствований, которые, в свою очередь, должны отразиться на уровне стоимости. К числу таких факторов может быть также отнесен и спрос. Последний находится в определенной причинной зависимости от рыночпых цен и, следовательно, от стоимости, но в свою очередь может оказать влияние на технику. Так, сокращение спроса (например, в эпоху кризисов) обычно стимулирует технический прогресс. Эта сторона дела была отмечена Марксом: «Если, напр., падает спрос, а следовательно и рыночная цена, то это может привести к тому, что капитал будет извлекаться из данной отрасли, и таким образом предложение уменьшится. Но это может иметь также и тот результат, что сама рыночная стоимость благодаря изобретениям, сокращающим необходимое рабочее время, понизится и уравняется таким образом с рыночной ценой» 171.

В данном случае устанавливается своеобразное взаимодействие между стоимостью и спросом172; это взаимодействие причины и следствия, которое не отрицается марксистами и которое не может опровергнуть самого наличия причинно-следственной зависимости. Необходимо объяснить, почему в известных случаях косвенное влияние спроса на производительность труда и, следовательно, на стоимость значительно усиливается, так что создается поверхностное и неправильное впечатление о спросе как о конечном основании стоимости.

Конечно, необходимо подчеркнуть, что влияние спроса является в данном случае только косвенным и посредственным. Кроме того, не исключается возможность, что и для других товаров спрос может оказывать косвенное влияние на величину стоимости. Различие заключается в том, что косвенное влияние спроса становит-' ся значительно более определенным и заметным. Из неявного косвенное влияние спроса становится явным. Кроме того, влияние спроса возрастает. Во всяком случае между спросом и стоимостью устанавливается более тесная связь (хотя, повторяем, она является лишь косвенной), чем обычно, поскольку спрос выступает в качестве одного из факторов, который при данных технических условиях всегда оказывает значительное влияние на размеры производства, а следовательно, косвенно — на производительность труда и величину стоимости.

Чем же объяснить это возрастание косвенного влияния спроса? В этом нет ничего случайного, загадочного, ибо этим характеризуется всякое производство, которое заключает в себе хотя бы некоторые элементы монополии. Теория монопольных цен отличается от теории обычных цен. Закон спроса и предложения играет значительную роль при объяснении монопольных цен. Закон стоимости определяет общие пределы, внутри которых происходит колебание цен. Сама амплитуда колебаний монопольных цен может быть при этих условиях весьма широкой.

Поскольку закон стоимости выражает стихийную закономерность в идеальном товарном хозяйстве, в котором совершенно отсутствуют монополистические элементы, постольку анализ теории стоимости должен первоначально основываться на полном отвлечении от всяких моментов, усложняющих свободное воспроизводство. При неизмепности технических методов в земледелии происходит понижение производительности труда на худших участках, и в связи с этим возрастает стоимость хлеба.

Спрос оказывает косвенное влияние на стоимость хлеба больше, чем на ценность других товаров, потому что одно из важнейших условий земледельческого производства — земля — имеется в ограниченном количестве.

Выводы Маршалла о трех законах производительности труда (постоянной, возрастающей и убывающей) страдают теми же пороками, что и его теория коротких и долгих периодов. Маршалл не понимает характера закона стоимости. Поэтому он считает возможным ставить на одну доску и связывать в общую теорию случаи свободного воспроизводства и затрудненного воспроизводства, влекущего за собой частичную монополию. Поэтому Маршалл считает необходимым в общую теорию стоимости ввести теорию коротких периодов, связанных с наличием временной монополии благодаря недостаточной эластичности предложения. Точно так же поправка Маршалла о роли спроса в случае действия закона убывающей производительности основана на привлечении к объяснению тех случаев, где действует своеобразная монополия. С первого взгляда теория Маршалла подкупает своей тенденцией охватить разнообразнейшие случаи производства.

Такое впечатление обманчиво. «Разносторонность» Маршалла,' его широкий охват есть разносторонность эклектика. Маршалл просто сваливает в одну кучу всевозможные зависимости, существующие в условиях свободной конкуренции и монополии. Поэтому он не может понять ни законов свободного воспроизводства’, ни законов мопополии. Для того чтобы разобраться в этих явлениях, необходимо начать с идеального случая — с совершенно свободного воспроизводства без всяких примесей монополии. Только на основе такого последовательного анализа идеального свободного воспроизводства становится возможным объяснение отдельных модификаций и ограничений закона стоимости в тех или иных случаях. Маршалл же просто нагромоздил всевозможные случаи обмепа и производства. Эклектизм Маршалла есть плоть от плоти и кость от кости эклектизма субъективной школы.

Эти ограничения, как* мы видели, делятся на две категории. С одной стороны, Маршалл указывает, что уравнение цен и издержек производства есть процесс, предполагающий наличие известного промежутка времени. С другой стороны, он указывает на зависимость издержек производства от размеров производства, которые, в свою очередь, находятся в зависимости от спроса. С наибольшей отчетливостью это косвенное влияние спроса проявляется в тех случаях, где, по Маршаллу, действует закон убывающей производительности. «Количество продукции, а следовательно, предел земельной обработки (cultivation) (т. е. предел выгодного применения капитала и труда к хорошим землям) регулируются общими условиями спроса и предложения: Они регулируются, с одной стороны, спросом, т. е. величиной населения, которое потребляет продукт, интенсивностью его потребности в этом продукте, а также его платежными средствами, а с другой стороны, наличными запасами (supply), т. е. протяжением и плодородием годной земли и количеством и ресурсами тех, кто готов обрабатывать ее (землю). Итак, издержки производства, интенсивность спроса, предел продукции и цена продукта взаимно регулируют друг друга; и нет никакого логического круга в положении, что каждый из них частично регулируется другими факторами» 173.

Вопрос о факторах, определяющих уровень издержек производства, оставляется открытым. В одном месте Маршалл заявляет, что нет необходимости проводить анализ издержек производства (в их ценностном выражении) слишком глубоко. Маршалл считает возможным ограничиться перечислением ближайших факторов, которые непосредственно определяют уровень издержек производства данного товара. «Анализ издержек производства любого блага,— пишет Маршалл,— может быть доведен до любой глубины; редко, однако, стоит заходить в нем очень далеко. Например, часто достаточно признать последним фактором цены предложения различного рода сырых материалов, употребляемых в данном производстве, не анализируя, из каких элементов они слагаются; в противном случае анализ станет бесконечным» 174. Последняя фраза весьма характерна для нашего автора. Здесь оп выдает основпой порок всякой теории издержек производства: эта теория обречена на перманентное отсылание от Понтия к Пилату. Она всякую цену сводит к другой цене. В результате она не может элиминировать элементы неизвестного, т. е. цены, ибо цену одних товаров она объясняет на основании цен других товаров.

Приступая к анализу издержек производства конкретного товара, имеппо сукна, Маршалл дает следующий перечень издержек производства 86: а) цена шерсти, угля и других материалов, которые были использованы для получения сукна; б) амортизация зданий, машин и вообще основного капитала; в) процент на капитал; г) заработная плата; д) предпринимательская прибыль, включая страховую премию, жалование администрации и т. д. Такой перечень факторов, определяющих уровень издержек и, следовательно, цен, достаточен для частного предпринимателя, поскольку последний имеет дело с фиксированными для данного момента ценами, не зависящими от него. Но этот перечень меньше всего может заменить исчерпывающее теоретико-экономическое объяснение цен. Основная проблема теории цен еще не затронута в кн. V «Принципов».

Согласно Марксу, рыночные цены тяготеют к ценам производства, т. е. к издержкам производства + средняя прибыль; величина составных .частей этих цен производства — с + v + р — объясняется законом стоимости. Австрийцы не отрицают того факта, что в большинстве случаев цены товаров тяготеют к издержкам производства, которые, по закону Визера, определяются предельной полезностью предельного продукта.

Различие между этими теориями заключается не в вопросе и влиянии издержек производства на цены, а в вопросе об объяснении этих издержек. Издержки представляют собой стоимость затраченных средств производства и рабочей силы (именно стоимость этих факторов, а не их материальную форму, ибо в последнем случае нельзя было бы отдельные различные факторы привести к одному знаменателю). А так как издержки представляют собой стоимостную форму затраченных факторов производства, то эти издержки будут различны в зависимости от того, что мы будем понимать под стоимостью: предельную полезность или овеществленное количество абстрактного общественного труда. Поэтому всякий экономист, оперирующий с издержками производства, выступает с определенной теорией стоимости.

Маршалл устанавливает два понятия издержек — реальпые и денежные. Первый тип издержек не имеет стоимостного характера. Следовательно, ссылка на реальные издержки производства не заключает в себе заколдованного круга. Остановимся на тех определениях, которые дает по данному вопросу Маршалл.

Маршалл указывает на неопределенность этого термина (costs) у ряда экономистов. «Милль и некоторые другие экономисты следовали обычпому словоупотреблению, пользуясь выражением „издержки производства" в двух смыслах: иногда для обозначения трудности производства какой-либо вещи, иногда же для обозначения размера денежных затрат, необходимых для того, чтобы заставить людей преодолеть эту трудность и произвести данную вещь. Но, переходя от одного употребления означенного термина к другому без соответствующей оговорки, они способствовали возникновению многих недоразумений и бесплодных противоречий» 175. На этом основании Маршалл считает необходимым разграничить два понятия — реальных издержек производства и денежных издержек производства, или затрат на производство. Под первыми он понимает «затрату различных видов труда, прямо или косвенно занятого при производстве, вместе с воздержанием, или, вернее, ожиданием, необходимым для накопления капитала, затрачиваемого при производстве». Под вторым он понимает «денежные суммы, нужные для уплаты за эти усилия или за эти жертвы». Иными словами, это различие есть различие между непосредственными затратами в производстве в их материальном и стоимостном выражепии.

Остановимся немного на реальных издержках (real costs). Согласно Маршаллу, эти реальные издержки состоят из двух основных элементов: затраченного на производство данного товара труда и необходимого воздержания капиталистов. Маршалл в этом отношеыии примыкает к теории воздержания Сеньора. Капиталист, по его мнению, своим воздержанием от потребления имеющегося у него капитала увеличивает ценность продукта. Капиталист и* рабочий совместно принимают участие в процессе образования ценности. Маршалл, в отличие от Сеньора и по примеру Маквепа, предпочитает термин «воздержание» заменить термином «ожидание» (waiting). Капиталистический доход он считает вполне правомерным. Основной недостаток теории прибавочной стоимости Маркса он видит в том, что эта теория основана на следующей предпосылке: только труд (а не труд и воздержание) создает стоимость.

Аргументация Маршалла по этому вопросу следующая: «Если справедливо, что откладывание вознаграждения вообще вызывает жертву со стороны того, чье вознаграждение откладывается, подобно добавочному усилию в отношении работающего; и если справедливо, что подобного рода откладывание дает людям возможность употреблять методы производства, при которых первоначальная затрата велика, но посредством которых совокупность получаемых в результате удовольствий возрастает, как возросла бы она, несомненно, при увеличении затрачиваемого труда,— если это так, то не может быть верным утверждение, что ценность вещи зависит просто от количества затраченного на нее труда. Всякая попытка установить это положение тем самым необходимо заключает предпосылку, что услуги, оказываемые капиталом, являются ,,вольным** благом, получаемым без каких-либо жертв и не требующим какого-либо эквивалента для поощрения постоянной своей деятельности» 176. «Маршалл в теорию воздержв- тая не внес ничего нового по сравнению с теорией Сеньора; последняя же теория раскритикована Марксом.

Решающую роль для определения цен, по заявлению Маршалла,, играют реальные издержки производства. В копце гл. 3 своих «Принципов экономики» наш автор заявляет, что с точки зрения общества наибольший интерес представляют реальные издержки. Объяснение цен на основании денежных и реальных издержек производства он противопоставляет как частнохозяйственную и народнохозяйственную точки зрения. Маршалл в данном пункте усвоил точку зрения Кернса, который попытался построить строго последовательную и свободную от логических кругов теорию издержек производства. Кернс указал, что денежные и реальные издержки производства выражают не только различные явления, но и глубоко отличные принципы, диаметрально противоположные друг другу. «Из всех идей, входящих в круг экономического исследования, две наиболее глубоко противоположные друг другу суть идеи издержек и вознаграждения 8а издержки, идеи жертвы, приносимой людьми в процессе производства, и блага, даваемого природой взамен этой жертвы» 8Э. Он заявляет, что под costs, или издержками, нужно прежде всего понимать жертвы. В результате своего анализа издержек Кернс приходит к установлению трех элементов: «Наш анализ издержек производства сводит последние к трем основным элёментам, являющимся, можно сказать, также конечными элементами: труду, воздержанию и риску» 177. Теория реальных издержек производства Маршалла является таким образом повторением теории Кернса; Маршалл не учитывает лишь третьего элемента — риска, который в сущности в системе Кернса тоже играет незначительную роль.

Можно ли поэтому, ссылаясь на категорию реальных издержек производства, утверждать, что Маршалл дал законченное объяснение цеп и что по существу отличие его теории от трудовой теории стоимости заключается лишь в том, что Маршалл наряду с трудом усматривает второй источник ценности в воздержании? На основании учения Маршалла о реальных издержках его теории можно было бы дать такую интерпретацию: конечными основаниями цены являются величины спроса и издержек производства. Последние определяются величиной затраченпого труда и ожидания. Последние конечные основания цены — это величины спроса, ожидания и труда. На деле такой вывод ничего общего с научным анализом природы стоимости не имеет.

Кассель в одной из своих статей заявляет, что всякая теория, которая пытается объяснить явления цен из анализа производства, должна быть монистической. «Объяснение образования цен на основании издержек производства (в данном случае речь идет о реальных издержках.— И. Б.) предполагает в качестве необходимого и достаточного условия, что все необходимые производственные факторы могут быть сведены к одному» 178. Дуалистическая или всякая иная немонистическая теория реальных издержек невозможна хотя бы потому, что она делает невозможным объяснение суммирования отдельных производственных факторов, определяющих цену. Предположим, что эти факторы — труд и воздержание. Неодинаковая цена (речь идет о нормальной цене) различных товаров может быть объяснена различными соотношениями обоих ценообразующих факторов. Для того, чтобы установить это соотношенпе, необходимо суммировать количества обоих факторов, затраченных на производство данного товара. Но труд м воздержание представляют собой два качественно отличных друг от друга объекта. Следовательно, они несоизмеримы, и нельзя устанавливать никакого отношения между ними. Возможность сопоставления этих качественно различных факторов может быть дана лишь на основе перехода от анализа материального содержания к ценностному выражению, т. е. если предположить, что труд (вернее рабочая сила) имеет цену и точно так же цену имеет воздержание. Но эта постановка вопроса означает переход от реальных издержек производства к стоимостным. Теория реальных издержек Маршалла не может дать объяснения цен. На это обстоятельство вынужден был указать экономист, стоя-' щий весьма близко к Маршаллу, Седжвик: «Но для того, чтобы придать смысл положению самого Кернса, что при абсолютной конкуренции „блага обмениваются в отношениях, пропорциональных издержкам их производства”, нам необходимо общее мерило этих усилий и жертв, и я полагаю, что это общее мерило может быть найдено лишь в их цене» 179. В примечании Седжвик резонно заявляет, что мы не можем говорить о пропорциональной зависимости между несоизмеримыми величинами.

Можно было бы возразить, что труд, затраченный на производство какого-либо товара, Маршалл, подобно Джевопсу и Госсену, понимает в субъективном смысле. Такое понимание труда дает возможность сблизить между собой два понятия: труд и воздержание. В одном месте Маршалл заявляет, что труд и воздержание представляют собой два видовых понятия по отношению к родовому понятию — discommodities (неудобства), которое у нашего автора имеет такой же смысл, как у Джевонса. «В то время,— пишет Маршалл,— как спрос основан на желании получить блага, предложение главным образом зависит от преодоления нежелания подвергнуться „неудобствам"» 180. Последние делятся на две рубрики: труд и жертвы, связанные с откладыванием потребления. Затем Маршалл рассматривает равновесие, которое должно установиться между положительными и отрицательными моментами работы. В данном пункте Маршалл повторяет основные положения «теории труда» (theory of labour) Джевонса. В результате труд и воздержание выступают как два равноправных фактора, образующих издержки производства. Здесь речь идет не о двух различных объективных процессах, а о двух видах жертв, о двух формах усилий со стороны рабочих и капиталистов. Различие между этими жертвами относительное. И в том и в другом случае приходится преодолевать борьбу со своими жёланиями и известное сопротивление: в первом случае (когда речь идет о тРУДе) приходится бороться с нежеланием работать, с потребностью в отдыхе, с усталостью; во втором случав (когда речь идет о воздержании) — с желанием потребить все имеющиеся ценности, с нежеланием вкладывать на продолжительный срок эти ценности в предприятия. Для преодоления этого сопротивления необходима известная компенсация, заключающаяся в положительном удовольствии, доставляемом предметами потребления. В конечном счете между положительными и отрицательными эффектами производства должно установиться равновесие; количество затраченного труда, или, вернее, те ощущения, которые связаны с работой, будут сопоставляться с полезностью полученных продуктов. В результате должна установиться единая субъективная оценка как различных видов издержек, так и полезности различных продуктов. Такова концепция Маршалла. Рассмотрим ее 181.

Попытка свести труд и воздержание к единому субъективному основанию, попытка установить субъективный монизм имеет какой-либо смысл лишь в условиях изолированного производства, т. в. в тех условиях, где никакой речи не может быть о законе ценности. Эта попытка теряет всякое значение, когда мы приступаем к анализу общественного, хотя и неорганизованного производства. Субъективные переживания отдельных товаропроизводителей, связанные с трудовым процессом или с воздержанием, не интересуют никого. На передний план выступает чисто объективный факт — трудовая затрата товаропроизводителя. Если стать на точку зрения субъективного понимания реальных издержек, то трудности не сократятся, а еще более возрастут. Мы в лучшем случае можем получить возможность суммирования труда п воздержания для одного и того же субъекта, но зато потеряем возможность соизмерения трудовых затрат различных субъектов.

Теория реальных издержек, как бы ее ни понимали (в объективном или субъективном смысле), не может служить базой для законченного объяснения цен. По существу сам Маршалл на всем протяжении своих «Принципов» не оперирует с материальными факторами (например, с количеством затраченного труда).

В качестве иллюстрации последнего положения можно привести теорию квалифицированного труда Маршалла. Час труда чернорабочего производит меньшее количество стоимости, чем час труда квалифицированного рабочего. В связи с этим встает вопрос о редукции квалифицированного труда к простому. Для Маршалла единственное основание этой редукции — различная «ценность труда». Второму разделу «Начал» Рикардо, в котором затрагивается проблема редукции, Маршалл дает следующее толкование, которое совпадает с его собственным представлением: «Если заработная плата ювелира вдвое выше, чем заработная плата рабочего, то час работы ювелира может быть приравнен двум часам рабочего. Если произойдет изменение в отношении и\ заработных плат, то, конечно, произойдет изменение в отношении ценностей, произведенных ими» 95. Одинаковую квалификацию труда автор приравнивает одинаковой оплате рабочей силы (или, по терминологии Маршалла, труда). Таким образом, проблема влияния труда на стоимость для Маршалла упирается в проблему «ценности труда». Согласно Маршаллу, для того чтобы определить, какое количество труда затрачено на производство данного товара, нужно учесть не только количество этого труда, но и его ценность. Неслучайно то, что Маршалл ставит реальные издержки производства в зависимость не от затраты труда вообще, а от затраты разных видов труда. Он отрицает возможность сопоставления разных видов труда путем физиологического приравнивания затраченной энергии, на основе учета не только текущего труда, но и труда, затраченного на подготовку квалифицированной рабочей силы. Поэтому соизмерение различных видов труда, по Маршаллу, возможно лишь на основании сопоставления их ценности (поскольку он предполагает, что труд имеет ценность). Трудность, существующая при сопоставлении труда и ожидания, возникает и тогда, когда происходит сопоставление разных видов труда. Это неизбежно толкает Маршалла на путь рассмотрения только денежных издержек производства. Следовательно, в данном пункте Маршалл исходит но из теории реальных издержек, а из теории денежных издержек.

Теория реальных издержек играет лишь вспомогательную роль в системе Маршалла. Поэтому встает все тот же вопрос, который мы поставили выше,— о факторах, определяющих издержки производства, в их стоимостном выражении. Если бы Маршалл этой проблемы не поставил, то можно было бы утверждать, что его система лишена всякой теоретической базы, ибо Маршалл обрывает свое исследование на таком звене, которое имеет стоимостный характер и которое нуждается в дополнительном объяснении. Решающую роль в теории Маршалла играют не реальные, а денежные издержки производства. В самом деле, Маршалла прежде всего интересует установление цен предложения. Эти цены непосредственно зависят от денежных расходов предпринимателя или от денежных издержек. Предпринимателю (если отвлечься от организаторских функций и труда по надзору) не приходится непосредственно трудиться и испытывать неприятт ность труда. Точно так же, если он работает на чужой капитал, то ему не приходится ни в малейшей степени страдать от отсроч-» ки своего потребления. Следовательно, с точки зрения Маршалла, реальные издержки могут влиять лишь постольку, поскольку они регулируют уровень денежных издержек, или, вернее, поскольку они определяют цены предложения. Маршалл считает, что реальные издержки являются одним из факторов, воздействующих на цены предложения. Чем выше предельная неприятность труда, тем выше должна быть заработная плата, которая должна создать стимул для того, чтобы рабочий согласился на такую длительную и интенсивную работу. Точно так же, чем выше предельная неприятность ожидания, тем выше должен быть процент на капитал для того, чтобы компенсировать нежелание капиталиста вкладывать свой капитал в предприятие. Но тут возникает основной вопрос: является ли, если встать на момент на позиции Маршалла, предельная неприятность труда и ожидания единственным фактором, регулирующим уровень денежных издержек производства? Можно ли денежные издержки, с точки зрения Маршалла, рассматривать как адекватное отображение фактических усилий рабочих и капиталистов? На этот вопрос Маршалл должен дать от> рицательный ответ. В конце гл. 1, кн. IV он делает следующее замечание: «И если мы допустим на момент, что производство зависит исключительно от затрат энергии известного количества рабочих, уже существующих и обученных своему делу, мы могли бы составить перечень цен предложения. В этом перечне на основания теоретических соображений приводились бы в одном столбце цифр различные количества затраты энергии; а в параллельном столбце — цены, которые должно уплатить для привлечения наличных рабочих к затрате этих количеств энергии. Но этот простой метод изучения предложения труда какого-либо рода, а следовательно, и предложения благ, изготовленных с помощью этого труда, основав на допущении, что число лиц, пригодных для него, вполне фиксировано; но такое допущение возможно сделать лишь на короткие периоды... За достаточно продолжительный период предложение труда в какой-либо отрасли промышленности более или менее близко приспособляется к спросу на него, разумные родителя подготовляют своих детей к наиболее выгодным занятиям, к каким они имеют доступ, т. е. к таким, в которых предлагается наилучшее вознаграждение в виде заработной платы и других выгод в возмещение за труд, не очень тяжелый по количеству и характеру, и за уменье, приобретаемое без особенно тяжелых усилий. Впрочем, такое приспособление спроса и предложения никогда не может быть полным... Поэтому, хотя вознаграждение за какой-либо род работы в течение какого-либо времени находится в некотором соответствии с трудностью приобрести необходимое умение, сочетаемой с затратой энергии, неприятностью, потерей досуга и другими обстоятельствами, связанными с самой работой, но это соответствие подвержено значительным нарушениям»9б.

Маршалл, подобно большинству буржуазных экономистов, разделяет старую ошибку Смита, что стоимость товара может быть разложена на доходы, т. е. на заработную плату, прибыль и ренту. В связи с ошибочным учением об издержках производства теория -распределения, вместо того, чтобы опираться на теорию стоимости, превращается в базу последней. Поэтому для того, чтобы получить представление о факторах, регулирующих денежные ^издержки производства, по учению Маршалла, необходимо обратиться к его теории распределения (книга VI). Самое поверхностное ознакомление с последней убеждает нас в том, что Маршалл ставит денежные издержки производства в зависимость от ряда стоимостных факторов. Возьмем, например, заработную плату. Последняя определяется тремя факторами: предельной производительностью труда, предельной неприятностью труда и издержками воспроизводства рабочей силы. Предельная производительность труда выражается в виде определенного количества продуктов, но предпринимателя интересует не только материальный продукт, но прежде всего стоимость последнего. Смысл учения о предельной производительности, как увидим ниже, состоит в том, что капиталист согласен уплатить рабочему не больше того, что последний произвел. Очевидно, что здесь в первую очередь имеется в виду стоимость продукта рабочего. Таким образом, предельная производительность предполагает существование какой-то стоимости. Далее издержки воспроизводства рабочей силы зависят от привычного уровня средств существования рабочих, от издержек но получению квалификации, что опять-таки связано со ыногими стоимостными элементами, например со стоимостью средств существования. Иными словами, Маршалл цены предложения выводит из денежных издержек производства, которые определяются рядом доходов, в свою очередь зависящих от стоимостных факторов и от пекоторых редльных издержек производства. Последние лишь частично участвуют, по мпению Маршалла, 'в регулировании ценности. Таким образом теория издержек Маршалла, как и теория Милля, несвободна от заколдованных кругов. Отличие Маршалла от Милля в этом вопросе состоит лишь' в том, что он укрывается за ширмой принципа взаимодействия и под углом зрения этого принципа весьма беззаботно относится к. вполне резонным обвинениям в наличии заколдованных кругов/

Рассмотрим вкратце теорию распределения Маршалла, чтобы выяснить, как он объясняет издержки. Первоначально Маршалл 182 рассматривает совершенно абстрактное общество, в котором отсутствует капитал; дальше предполагается, что все люди имеют одинаковые способности и одинаковое желание работать; кроме того, предполагается, что существует только неквалифицирован-' ный труд, следовательно, отпадает различие в квалификации.* В этих условиях, заявляет Маршалл, ценности товаров соответствуют количеству затраченного труда 183.

Получается, на первый взгляд, что последнее основание ценности наш автор видит в труде, но не в цене этого труда. Иными словами, он как будто оперирует с реальными, а не с денежными1 издержками. По такая оценка позиции Маршалла ошибочна. Интерпретацию приведенного выше положения можно получить, если вспомнить теорию цен Джона Стюарта Милля. «Ценность,— писал он,— явление относительное, словом, ценность товара обозначает не какое-нибудь существенное качество самого предмета, а количество других предметов, какое можно получить в обмен на него. Когда говорится „ценность предмета11, всегда должно подразумеваться „относительно другого предмета11 или „относительно предметов вообще”. А взаимное отношение предметов не изменяется от причины, действующей одинаково на оба предме-. та. Общее повышение и упадок рабочей платы — факт, одинаково действующий на все товары и потому не дающий основания для изменения пропорции, в какой обменивались они друг на друга» ". «Будучи явлением чисто относительным, ценность не. может зависеть от абсолютной величины прибыли, как не зависит и от абсолютной величины рабочей платы; она зависит только от относительного неравенства разных прибылей» 10°. С точки зрения Милля, на цену отдельного товара влияют заработная плата, при-* быль и т. д. Но на отношение цен двух товаров эти факторы могут не оказать влияния, если в данных производственных сферах су-» ществует равная заработная плата и равная норма прибыли. Поэтому, с точки врения Милля, положение о том, что ценности то-і варов пропорциональны количествам затраченного труда, не противоречит другому положению о зависимости ценности от заработной платы, нормы прибыли и периода оборота.

Эту точку зрения разделяет также Маршалл. В начале второй книги своих «Принципов» он заявляет, что «понятие ценности есть относительное понятие и что оно выражает отношение между двумя вещами в определенном месте и в определенное время» 184. В главе, посвященной Рикардо, Маршалл заявляет, что пропорциональность ценностей количествам затраченного труда предполагает равенство всех прочих условий, т. е. равную квалификацию и, следовательно, равную оплату труда, равное количество капитала, равные периоды оборота и равную норму прибыли 185. То обстоятельство, что, по Маршаллу, только отношения ценностей (а не сами ценности) зависят от количества затраченного труда, подтверждается дальнейшим его анализом.

Первоначально он рассматривал общество товаропроизводителей, в котором существует лишь простой, неквалифицированный труд. Затем он переходит к рассмотрению общества, в котором существует определенный уровень квалификации труда. Но первоначально предполагается, что квалификация во всех производствах одинаковая 186. И в этих гипотетических условиях, по мнению Маршалла, ценности пропорциональны количествам затраченного труда. Положение дел в первом и втором случаях остается, с точки зрения МарпЯалла, неизменным. Между тем ясно, что не изменится лишь отношение стоимостей отдельных товаров; абсолютная величина стоимости каждого товара должна измениться. Для Маршалла вопрос в данном случае разрешается очень легко, ибо он ограничился рассмотрением отношения стоимостей отдельных товаров. Трудности для Маршалла появляются лишь тогда, когда он начинает учитывать различную* квалификацию труда, которая для него связана с различной «ценой труда». Тут перед Маршаллом вырастает необходимость построить теорию, объясняющую различный уровень заработных плат, совпадающих, для Маршалла, с ценой труда. Первоначально этот экономист абстрагируется от возможности увеличения отдельных групп рабочих. Вернее, он предполагает, что рост рабочей силы в каждой сфере может быть объяснен лишь неэкономическими факторами. В данном случае предполагается, что «родители всегда обучают своих детей профессии своей собственной квалификации; они обладают свободным выбором в пределах своей квалификации, но не вне ее» 187. В этих условиях, по мнению Маршалла, цена труда определяется исключительно спросом. «Предположим, например, что артисты представляют собой профессию одной квалификации, некую группу, некий самостоятельный производственный класс. Тогда, поскольку число их определяется или по крайней мере контролируется причинами, не зависимыми от их заработка, последний будет определяться ресурсами и готовностью классов населения, стремящихся получить удовлетворение такого рода, которое могут доставить артисты» 105.

Вывод, к которому приходит Маршалл, конечно, неслучаен для него. Закон спроса, согласно Маршаллу, должен играть доминирующую роль там, где невозможно передвижение труда или капитала из одной сферы производства в другую. Необходимо отметить, что Маршалл, подобно большинству буржуазных экономистов, путает законы простого товарного и капиталистического производства. Первоначально он говорит об автономных товаропроизводителях, затем переходит к наемным рабочим. Но и в том и в другом случае фиксация количества товаропроизводителей или наемных рабочих в каждой сфере производства подрубает тот сук, на котором держится закон стоимости. В этих гипотетических условиях заработная плата будет тяготеть не к стоимости рабочей силы, определяемой условиями воспроизводства последней, а будет находиться в зависимости, с одной стороны, от количества данной рабочей силы, а, с другой стороны, от спроса на последнюю. Установив общие принципы, регулирующие уровень заработной платы, Маршал переходит к более детальному анализу спроса на рабочую силу и вообще па факторы производства. Цена спроса рабочей силы (или труда), по мнению Маршалла, определяется предельной производительностью рабочих. Предельную производительность последнего рабочего он понимает как верхний предел повышения заработной платы. Когда последняя достигает этого предела, для предпринимателя покупка данной рабочей силы теряет экономический смысл.

Такое толкование законов образования цены можно вывести из известного примера Маршалла с предельным пастухом 106. Наш автор предполагает, что наем пастуха означает для нанимателя сохранение 20 овец. «Чистый продукт» этого предельного пастуха в течение данного периода поэтому будет равен 20 овцам. Если этот пастух попросит заработную плату за данный период, которая меньше ценности 20 овец, то в интересах предпринимателя будет нанять дополнительного пастуха. Но если пастух попросит заработную плату, равную ценности 20 овец, то предприниматель будет в сомнении, нанять ли пастуха или нет. Этого пастуха Маршалл называет предельным, а его производительность — предельной. Заработная плата будет тяготеть к этому верхнему пределу.

Мы здесь не будем останавливаться на критике так называемой теории предельной производительности (этот вопрос рассматривается в следующей главе, посвященной теории Кларка, который дал наиболее последовательное и законченное выражение теории предельной производительности).

В предыдущем исследовании Маршалл исходил из той совершенно искусственной предпосылки, что предложение рабочей силы и других производственных факторов в* отдельных сферах производства является фиксированным или не зависит от экономических моментов. В этих гипотетических условиях в известной мере правомерным было положение Маршалла о регулирующей роли спроса. Но затем он переходит к рассмотрению причин, влияющих на размеры предложения 188. Маршалл совершенно резонно заявляет: «Когда мы исследуем причины, регулирующие производительность (предельную) фактора производства, будет ли это какой-нибудь род труда или материальный капитал, мы находим, что непосредственное решение (этого вопроса.—- И. Б.) требует знания запасов этого фактора, потому что если запасы последнего возрастают, то оп может быть приложен к производствам, в которых имеется меньшая потребность и в которых он является менее производительным. Конечное решение требует знания всех причин, которые определяют этот запас». Но из этого верного положения о необходимое^ изучения причин, определяющих величину запаса отдельных факторов производства, Маршалл делает совершенно неверный вывод о том, что цена этих факторов зависит от соотношения спроса и предложения. «Номинальная ценность чего бы то ни оыло,— продолжает он,— будь то тот или иной вид труда или капитала или что-либо еще, покоится... на равновесии между противоположными давлениями с двух сторон: влияние спроса оказывает действие, с одной стороны, влияние предложения — с другой» ,08.

Установив это положение, Маршалл с торжеством заявляет, что нет никакого примата одного фактора в процессе определения цен. Между отдельными факторами существует тесное взаимодействие. Цена какого-нибудь товара зависит от его количества и в свою очередь влияет на него. «Производство чего бы то ни было, будет ли это фактором производства или благом, которое может быть непосредственно потреблено, продолжается до той границы или предела, где существует равновесие между силами спроса и предложения. Количество вещи и ее цена, количества различных факторов или агентов производства, которые были использованы для того, чтобы сделать эту вещь, и их цены — все эти элементы взаимно регулируют друг друга, и если какая-нибудь внешняя причина изменит один из этих элементов, то действие этого нарушения распространится на все остальные».

И дальше Маршалл приводит следующую иллюстрацию: «Подобным же образом несколько шаров, лещдщих в чаше, взаимно регулируют положение друг друга; таким же образом, если тяжелый груз висит на нескольких эластичных нитях различной силы укрепленных в различных точках потолка, то положения равновесия всех нитей и груза взаимно регулируют друг друга» 189.

Вывод, к которому пришел Маршалл, вызывает естественное недоумение у читателя. Регулирующую роль спроса и предложения можно объяснить лишь в тех условиях, где предложение является фиксированным. Но ведь в данном случае он отказывается от своей первоначальной предпосылки, принимая, что запас отдельных факторов производства — переменная величина. Дальше он допускает, что повышение заработной платы вызывает увеличение рабочей силы вообще и в данной отрасли производства в частности. Но если предположить, что количество отдельных факторов производства изменяется, то отпадает основа регулирующей роли величины предложения. Данный запас производственных факторов не может рассматриваться как причина определенной цены, ибо он может быть изменен в любом направлении. Но при этих условиях отпадает и значение спроса (мы в данном случае говорим не о рыночных ценах, а о нормальных). Следовательно, теория спроса и предложения лишается своей базы. Между тем Маршалл подчеркивает, что анализ причин, определяющих изменение величины предложения, подтверждает теорию спроса и предложения. Такой вывод может найти себе объяснение лишь в том, что дальнейший анализ этих причин приводит к установлению некоторой, хотя бы относительной и ограниченной, независимости предложения производственных факторов от экономических факторов. В этой скрытой предпосылке, по нашему мнению, лежит базис всей экономической системы Маршалла. Хотя нужно добавить, что Маршалл нигде не дает отчетливой формулировки этой предпосылки.

Остановимся для иллюстрации этой предпосылки на рассмотрении теории заработной платы Маршалла. Последний устанавливает, что повышение заработной платы вызывает увеличение предложения рабочей силы. Но это положение он обставляет целым рядом ограничений. Прежде всего он указывает по, что повышение заработной ПЛРТЫ при данной величине рабочей силы не всегда вызывает увеличение предложения труда ш. Рост заработной платы может создать стимулы к сокращению (рабочего дня. Рабочий может предпочесть меньшую заработную плату за более короткий рабочий день. Далее Маршалл указывает, что для более длительных периодов, в течение которых возможно образование новых кадров рабочей силы, повышение заработной платы не всегда вызывает усиленное размножение рабочего класса/ Предложение рабочей силы только в том случае, по Маршаллу, регулировалось бы спросом, если бы потребление рабочего класса исключительно состояло из предметов первой необходимости, так что всякое повышение заработной платы сверх физиологического минимума должно было бы усилить стимулы к размножению рабочих.

Переходя к рассмотрению уровня заработной платы в отдельных отраслях производства, Маршалл подчеркивает, что выбор родителями профессии для своих детей базируется на тех ценностных соотношениях, которые существуют в данный момент и которые могут значительно измениться к тому моменту, когда новые рабочие выступят на рынке. Поэтому возможность регулирования предложения рабочей силы и степень воздействия на этот процесс экономических факторов значительно слабее, чем в области предложения других товаров. С другой стороны, значительную роль играет 'социальное положение родителей, их имущественное состояние. Благодаря воздействию последнего фактора, расширение предложения квалифицированного труда, предполагающего значительный период обучения, происходит в более слабых размерах, чем в том случае, если бы распределение рабочих между отдельными профессиями регулировалось исключительно выгодностью отдельных профессий. Поэтому, продолжает Маршалл, «поскольку предложение труда ограничено наличными ресурсами, нужными для оплаты издержек его производства, постольку предложение труда данной квалификации определяется скорее заработком рабочих этой квалификации предшествующего поколения, чем настоящего» 112.

Маршалл далее указывает пз, что рассматриваемый период времени может иметь достаточную продолжительность для того, чтобы установилось устойчивое равновесие между спросом и предложением ряда товаров, и для того, чтобы имело место образование нормальных цен, соответствующих издержкам производства. Но тем не менее этот период может оказаться еще недостаточным для того, чтобы предложение труда приспособилось к спросу. Следовательно, и для весьма длительных периодов по отношению к процессу образования нормальной цены рабочей силы законы спроса и предложения сохраняют свою силу. С одной стороны, эта цена зависит от количества рабочей силы, с другой стороны — от спроса на последнюю.

Но как быть, если взять очень длительный период времени? Нельзя ли установить здесь аналогию между законами образования цены предметов потребления и производственных факторов? Нельзя ли прийти к тому выводу, что решающую роль здесь играют условия производства отдельных производственных факторов или элементов? Ответ на этот вопрос, по нашему мнению, заключается в следующей цитате, которая имеет очень важное значение для характеристики экономической системы Маршалла: «Налицо постоянная тенденция, ведущая к положению нормального равновесия, при котором предложение каждого из этих факторов будет находиться в таком отношении к спросу на их услуги, чтобы дать предлагающим субъектам достаточное вознаграждение за их усилия и жертвы. Если экономические условия страны остаются стационарными в течение достаточно долгого периода времени, то тенденция эта осуществляется в таком выравнивании отношения спроса к предложению, при котором машины доставляют в общем такой доход и люди получают в общем такой заработок, которые вполне соответствуют издержкам на их воспроизводство и обучение, с учетом всего необходимого при данном уровпе жизни. Но уровень может изменяться под влиянием неэкономических причин, даже при неизменных собственно экономических условиях, и эти перемены влияют на предложение труда и уменьшают народное богатство и слегка изменяют его распределение» 1М.

Маршалл ссылается, таким образом, на неэкономические факторы, которые тормозят процесс установления устойчивого равновесия между спросом и предложением производственных факторов. Эта сторона вопроса очень плохо освещена у Маршалла, но она представляет единственное основание всей его теории издержек производства. Если принять эту предпосылку о том, что предложение производственных факторов лишь частично зависит от экономических факторов, что это предложение в значительной своей части зависит от ряда неэкономических моментов, то этим самым мы раскрываем ворота для теории спроса и предложения, ибо цена производственных факторов в этих условиях будет зависеть, с одной стороны, от количества этих факторов, с другой стороны,— от спроса на эти факторы.

У Маршалла нет достаточной ясности по этому кардинальному вопросу теории стоимости. С одной стороны, он приписывает очень важное значение процессу приспособления предложения производственных факторов к их спросу. Он считает нужным указать на тенденцию к установлению устойчивого равновесия между спросом и предложением в области производства этих факторов. В этом пункте Маршалл сильно отличается от математиков (Вальраса, Касселя). Но вместе с тем он полагает, что цену (нормальную цену) производственных факторов в конечном счете объясняет соотношение спроса и предложения. Между тем оба эти положения противоречат друг другу. Соотношение спроса и предложения ничего не объясняет там, где имеется свободное воспроизводство и где рассматриваются длительные периоды. Сам Маршалл выяснил этот вопрос при рассмотрении закона постоянной производительности. Это противоречие в очень наглядной форме выступает, когда Маршалл формулирует основные принципы своей теории заработной платы. Он указывает: «Заработная плата имеет тенденцию быть равной чистому продукту труда; предельная производительность последнего определяет цену спроса на него. Но, с другой стороны, зарплата имеет тенденцию находиться в близком, хотя и непрямом и сложном, соотношении с издержками воспроизводства, обучения и поддержания производительной рабочей силы» Здесь Маршалл пытается соединить несоединимое. Он пытается установить, что заработная плата, с одной стороны, определяется законами спроса и предложения, а с другой стороны, издержками воспроизводства рабочей силы. Очевидно, что мы имеем дело в данном случае с дилеммой: или заработная плата определяется спросом на рабочую силу, тогда она должна тяготеть к издержкам производства рабочей силы; или имеет место обратный процесс, tertium non datur (третьего не дадо). У» Маршалла концы не связаны.

Теория ценности Маршалла должна быть признана вульгарной и внутренне противоречивой. Она не дает ответа на вопрос о конечных основаниях цены, она не показывает, каким образом спрос может непосредственно влиять на нормальные цены, и, следовательно, она не объясняет, почему спрос признается равноправным фактором наряду с издержками производства; точно так же она не объясняет, как регулируются денежные издержки производства, и в результате не разрешает заколдованный круг, имеющийся во всякой теории издержек производства. Если многие буржуазные экономисты восторгаются теорией ценности Маршалла, если Кейнс заявляет190, что Маршалл в совершенстве разъяснил вопрос о соотношении между спросом и издержками, что после Маршалла ничего нельзя сказать по данному вопросу, то это свидетельствует лишь о невысокой теоретической притязательности современной буржуазной экономии. Как ни вздорна теория ценности австрийской, или математической, школы, она все же дает: хотя бы видимость объяснения, она все же пытается свести ценность к таким факторам, которые от ценности не зависят. Это объясняется, по нашему мнению, не большей глубиной анализа, а тем, что они предпочитают оставаться на всем протяжении своего анализа в области экономической статики. Они исходят из того, что существует неизменный запас производительных благ, неизменный уровень техники и т. д. В этих условиях на передний план выдвигается идея редкости, идея доминирующего значения потребительского спроса, тождества рыночных и нормальных цен. Маршалл не удовлетворяется изысканиями в области экономической статики, он отваживается пускаться в бурное море экономической динамики; но и тут он терпит крах. Его эклектическая теория оказывается совершенно неприспособленной для разрешения сложных динамических проблем. Весьма любопытно, что теория ценности Маршалла получает некоторую видимость законченности там, где он идет по стопам австрийцев, где он оперирует с примитивным натуральным хозяйством. В таком хозяйстве ве всплывает проблема денежных издержек производства, в таком хозяйстве возможно сопоставление неприятности труда с полезностью продукта. Но в отличие от австрийцев Маршалл не любит долго возиться с героями натурального хозяйства. Он быстро переходит к исследованию капиталистического хозяйства и тут натыкается на подводные камни. Маршалл создает иллюзию, будто бы он дал теорию ценности, потому4 что он сознательно ограничивает задачи экономического анализа, потому что он сводит последний лишь к рассмотрению функциональных зависимостей между отдельными категориями.

Экономическая теория Маршалла основана на двух противоречащих друт другу предпосылках: а) о регулирующей роли закона спроса и предложения и б) о том, что количество первичных производственных факторов (труда и ожидания) не постоянное, а переменное. Первая предпосылка сближает Маршалла с субъективистами, лторая — с вульгаризаторами классической буржуазной политической экономии (например, Миллем). У Маршалла субъективизм не только непоследовательный, но и необоснованный. В системе Маршалла разыгрывается конфликт между двумя экономическими теориями; в его системе скрещиваются два теоретических течения.

При этом необходимо отметить, что: а) Маршалл связан не с Рикардо, а с Миллем, вообще с теоретиками издержек производства, с вульгаризаторами классиков и б) Маршалл, в отличие от старых вульгарных экономистов, Милля и Кернса, решающую роль приписывает закону спроса и предложения. Если вспомнить историю буржуазной экономической мысли в Англии и учесть, что Джевонс не дал систематической теории ценности, то теорию Маршалла нужно рассматривать как проявление неовульгарной школы.

По своим взглядам Маршалл стоит на позиции субъективизма. Поэтому он пытается втиснуть положение о зависимости предложения производственных факторов от их цен в прокрустово ложе теории спроса. Единственное средство для этой операции заключается в установлении частичной зависимости предложения производственных факторов от неэкономических моментов. Этим самым подрывается возможность построения строго последовательной монистической теории цены. Этим самым устанавливается взаимодействие между ценами, с одной стороны, спросом и предложением, с другой стороны. Этим самым расчищается путь для торжества теории спроса и предложения.

Эта аргументация очень отчетливо проведена у экономиста, стоящего весьма близко к Маршаллу,— у Седжвика. Последний заявляет, что недостаточно доказать равенство цен и издержек производства (включая в них и среднюю прибыль). Это иоложение

Седжвик рассматривает как трюизм П7. По его мнению, издержки производства могут быть разложены на два элемента — заработную плату и прибыль, или на цену рабочей силы и определенных затрат капитала. Цена каждого из этих элементов, по Седжвику, вависит от их спроса и предложения. Так, например, заработная плата квалифицированных рабочих превышает те затраты, которые необходимы были для получения соответствующей квалификации. Поэтому цена квалифицированной рабочей силы определяется на основании принципов, регулирующих цену редких благ П8. Точно так же и уровень процента и уровень предпринимательской прибыли, по Седжвику, объясняются спросом и предложением. Закон спроса, объясняя уровень цен основных элементов всякого производства, тем самым, по мнению Седжвика, объясняет в конечном счете образование всякой цены, даже в том случае, когда последняя тяготеет к определенным издержкам производства.

Между этой теорией Маршалла — Седжвика и теорией Вальраса — Касселя можно установить определенную логическую зависимость. Общим для этих теорий служит то, что они пытаются цены товаров свести к издержкам производства, а последние объяснить на основании законов спроса и предложения. Различие заключается лишь в том, что Вальрас — Кассель проводят принципы теории спроса-предложения более последовательно. Они исходят из того, что запас производственных факторов является данным. Между тем Маршалл не отрицает частичной зависимости этих запасов от цен. В этом его обвиняет Кассель. Правда, последний не отрицает указанной выше зависимости. Но Кассель считает, что эта зависимость имеет настолько ничтожное значение, что ее можно игнорировать. «Изменения, претерпеваемые этими количествами вследствие колебания цен, в общем малы по отношению к их абсолютной величине, они, как выражаются математики, являются величинами второго порядка, ими можно и должно пренебречь в теории, которая должна быть первым приближением» 191. Маршалл, как мы видели, не считает возможным абстрагироваться от этой зависимости. Наоборот, он всячески подчеркивает процесс приспособления предложения к спросу. Но тем не менее в решающем пункте теории ценности, при определении обоих законов, Маршалл сворачивает на путь теории спроса и предложения, и его теория в основных пунктах стремительно приближается к теории Вальраса — Касселя, к субъективизму.

Теорию Маршалла (и вообще англо-американцев) можно рассматривать как новый этап в развитии вульгарной школы, которая в свою очередь является продуктом разложения классической школы. Вульгарные теории стоимости обычно были двух типов — или теории спроса и предложения, или теории издержек производства. Своеобразие Маршалла состоит в том, что он объединил эти две теории. В отличие от Джона Стюарта Милля и Кернса, Маршалл во главу угла ставит идею закона спроса и предложении. Все важнейшие экономические категории — цена, заработная плата, процент — рассматриваются под углом зрения этого закона. Дуализм факторов спроса и предложения выражается по отношению к цене во влиянии предельной полезности и издержек производства, по отношению к зарплате — во влиянии предельной производительности труда и уровня средств существования, по отношению к проценту — во влиянии предельной производительности Капитала и предельного воздержания или ожидания. При объяснении спроса Маршалл выдвигает на сцену теорию предельной полезности. Поскольку закон спроса выдвигается на передний план, в экономическую теорию Маршалла проникает сильная психологическая струя. Но этот психологизм в системе нашего автора не выпирает на передний план, а играет лишь служебную роль. Предельная полезность выступает не как конечное основание цены, а как момент, влияющий на спрос, т. е. на один из ценообразующих факторов. Наряду со спросом наш автор значительное внимание уделяет издержкам производства, регулирующим величину предложения.

Установив два основания цены — спрос и издержки производства — Маршалл пытается уточнить вопрос о взаимоотношении этих двух моментов. Для коротких периодов влияние спроса значительнее, чем для долгих периодов. В случае постоянной производительности влияние спроса более слабое, чем в случае возрастающей и убывающей производительности. Для отдельных случаев можно абстрагироваться от влияния спроса, но, по мнению Маршалла, как общее правило, верховным законом остается закон спроса и предложения. В теории Маршалла неясным остается вопрос о конечных основаниях издержек производства. От вульгарных экономистов Маршалл унаследовал неясность и незаконченность анализа в центральном вопросе теории цены. Эта неясность маскируется лишь противопоставлением реальных и денежных издержек. Молчаливой предпосылкой теории Маршалла, как мы выяснили, остается предположение, что количество первичпых производственных элементов не поддается свободному воспроизводству. Учение о первичных производственных элементах, основанное на смешении стоимости труда и рабочей силы, стоимости и цены земли, вообще на иллюзиях, порожденных капиталистическим способом производства, тяготеет над анализом австрийцев и Маршалла.

Своеобразие Маршалла состоит в том, что он превращает эклектизм в критерий всякого научного познания, выдвигая па передний план идею взаимодействия разных элементов экономической системы. Он отбрасывает фиговые листки всяких попыток создать монистическую теорию цены. Поэтому Маршалл выступает против примата потребления, как и против примата производства. Производственно-технические и потребительские моменты рассматриваются как равноправные. Поэтому теория Маршалла не носит печати такого крайнего индивидуализма, как теория австрийцев. Для главы англо-американской школы индивидуальная потребность и оценка представляют собой лишь один из моментов, влияющих на цену наряду с социально-производственными. Поэтому Маршалл уделяет очень мало внимания экскурсиям в ро- бинзоновское и примитивное хозяйство для построения стопроцентной психологической и свободной от логических кругов теории.

Англо-американская и австрийская школы представляют собой формы дальнейшего разложения буржуазной политической экономии. Но у австрийцев это разложение покрывается маской законченной, монистической, строго последовательной теории. У англо-американцев эта маска отсутствует. Поэтому эклектизм, имеющийся у австрийцев, выступает у Маршалла более резко и отчетливо. Поэтому в теории Маршалла легче нащупать корни предшествовавших вульгарных теорий. Теория Маршалла представляет собой синтез старых вульгарных теорий спроса-предложения и издержек производства на базе психологического анализа и методологического обоснования и оправдания эклектизма.

На Маршалла, несомненно, очень значительное влияние оказала вульгарная школа, главным образом, Милль и Кернс. Так, теория денежных издержек и вообще весь анализ издержек заимствован у Милля; различие между денежными и реальными издержками проводилось Кернсом. Тот факт, что Маршалл большее внимание уделяет вопросам предложения, издержек, нежели вопросам спроса, свидетельствует о влиянии представителей разложения рикардовской школы. Далее, на Маршалла значительное влияние оказали ранние представители математической школы, или, точнее, предшественники последней, например Курно и Тюнен. У Курно Маршалл прежде всего заимствовал идею функции, которая имеет столь важное значение при построении закона спроса и предложения, и связанную с этой идеей идею непрерывности и бесконечной делимости. У Курно Маршалл мог заимствовать идею трех законов изменения производительности и связи последних с теорией ценности. Теория монополии Маршалла носит на себе печать влияния теории Курно. У Тюнена Маршалл, вероятно, заимствовал идею предельной производительности, которая играет столь важную роль при построении его теории распределения. В ряде вопросов имеется много точек соприкосновения между учением Маршалла и учением Госсена, Джевонса, например в вопросе о законе убывающей полезности, о предельной полезности и ее роли, о потребительской ренте (хотя идея последней была выражена еще раньше французским экономистом Дюпуи), о предельной неприятности труда. Но здесь вероятнее всего, что эти экономисты лишь предвосхитили идеи Маршалла, не оказав на него непосредственного влияния. Когда вышла в 1871 г. книга Джевонса «Теория политической экономии» (а с книгой Госсена Маршалл мог познакомиться еще позже), у Маршалла сформировались уже основные взгляды по вопросам теоретической экономии. В своей рецензии на книгу Джевонса Маршалл дал довольно холодную оценку последней, и в своих произведениях он весьма сдержанно отзывается о Джевонсе. Но возможность известного влияния последнего на Маршалла, конечно, не исключается. Более спорным является вопрос о влиянии австрийской школы на Маршалла. Уже сам термин «предельная полезность» (введенный Визером), который употребляет Маршалл вместо термина «конечная полезность», употребляемого Джевонсом, говорит о возможности некоторого влияния австрийцев. Несомненно, что заострение интереса к во* просам теории потребления, полезности, оценок настоящих и будущих благ, которое связано с литературной деятельностью австрийской школы, могло оказать некоторое влияние на Маршалла. Еще более спорный вопрос о влиянии на него немецкой исторической школы. По словам Кейнса, Маршалл в свою бытность в Германии очень тщательно изучал Рошера. Неприязнь Маршалла к чисто абстрактным построениям, его интерес к вопросам истории хозяйства имеют нечто родственное (хотя в незначительной степени) с идеями исторической школы. Далее, на Маршалла некоторое влияние оказала английская эволюционистская философия (в лице, например, Спенсера). Это влияние сказывается в том, что Маршалл стремится всюду проводить принцип непрерывности, что он качественные изменения сводит к количественным, что он стремится подчеркнуть принцип тождества. Весьма интересен вопрос о том, где заимствовал Маршалл идею доминирующего значения спроса- предложения. Не оказали ли на него влияния некоторые более ранние представители теории спроса-предложения, например, Мак- леод? На этот вопрос, вероятнее всего, придется дать отрицательный ответ. Во-первых, у Маршалла мы не встречаем никаких упоминаний об этих авторах; во-вторых, в отличие от последних, Маршалл теорию спроса-предложения не противопоставляет теории издержек производства, а наоборот, стремится увязать эти теории. Таким образом, экономическая теория Маршалла представляет собой соединение разнообразных вульгарных теорий. Цементирующий элемент в его системе — принцип взаимодействия, который позволяет кое-как увязывать различные противоречащие друг другу теории.

В чем причина популярности теории Маршалла среди буржуазных экономистов? Во-первых, Маршаллу удалось придать своим вульгарным домыслам наукообразную форму, создать видимость научного объяснения экономических явлений. Во-первых, эта теория дала базу для примирения враждебных концепций, циркулирующих в буржуазной экономической литературе. В-третьих, она была использована для оправдания монопольных цен.

Хотя теория Маршалла сформировалась в условиях домонополистического капитализма, Маршалл в известной мере отразил переход к эпохе империализма, уделяя большое внимание вопросам монополий. Достаточно, например, привести заявление Маршалла, что «цена предложения немонополизированных товаров будет более высокой, чем цена предложения монополизированных товаров». Следовательно, он утверждает, что с образованием монополий не происходит взвинчивания цен, монопольные цены не выше уровня цен времен свободной конкуренции, а наоборот. Выходит, что там, где нет монополий и господствует свободная конкуренция, товары продаются по более высоким ценам, чем в условиях диктатуры монополий. Однако хорошо известно, что максимальная прибыль неразрывно связана с монопольными ценами, которые, как правило, выше цен производства, ибо опп включают в себя не только среднюю, но и максимальную прибыль. Как раз усиление гнета монополий над обществом, в частности усиление эксплуатации рабочих, обирание рабочих, снижение реальной заработной платы и т. д., осуществляется при помощи механизма монопольных цен. Совершенно очевидно, что утверждение Маршалла фальшиво и противоречит действительности.

Маршалл обосновывает свое утверждение ссылкой па рост производительности труда, поскольку создание монополий усиливает рост крупного производства и обычно приводит к увеличению производительности труда и к снижению издержек производства. Так как Маршалл ставит цены в зависимость от издержек производства, то отсюда следует, что образование монополий путем снижения издержек производства в конечном счете якобы ведет и к снижению цен. Здесь мы имеем характерный для буржуазной апологетики прием фальсификации: монополии отождествляются с крупным производством, и преимущества крупного производства перед мелким приписываются монополиям.

В действительности монополии, хотя частично и используют технический прогресс, вместе с тем выступают как фактор загнивания капитализма, как фактор, тормозящий развитие техники. Монополия тем самым становится фактором, тормозящим снижение издержек производства.

Кроме того, надо учитывать, что и в тех случаях, когда все же наблюдается рост производительности труда или снижение издержек производства, при господстве монополий это отнюдь не всегда и не обязательно вызывает снижение цен. Монополии, устанавливая завышенные цены, пытаются использовать всю экономию, получаемую от роста производительности труда, в свою пользу. Из истории капиталистических монополий известны случаи, когда, несмотря на снижение издержек производства, все же наблюдался рост товарных цен. Очевидно, что реабилитация монополий, с которой выступает Маршалл, апологетическая, фальшивая.

Маршалл стремится также доказать, что собственный интерес монополий толкает их на снижение цеп. Он подчеркивает, что если капиталист взвинчивает цены, то это, с одной стороны, увеличивает выручку капиталиста, но с другой стороны, сокращает спрос. Если один множитель растет, то другой сокращается. Поэтому для капиталиста часто бывает более выгодным не взвинчивать цены, а наоборот, снижать их, ибо это стимулирует спрос и тем самым приводит к увеличению общей выручки от продажи товаров. Таким образом, Маршалл утверждает, что собственные интересы монополиста делают необходимым снижение цен, и монополисту выгодно взвинчивать цены только в редких случаях, когда спрос является слабо эластичным и вяло реагирует на увеличение цен.

Тем самым Маршалл и его последователи стремятся представить й розовом свете грабительскую практику монополистов, отвести от монополистов одно из главных обвинений, согласно которому они являются причиной дороговизны. Ведь рабочие в капиталистических странах и в настоящее время очень сильно страдают от дороговизны товаров; это прямо и непосредственно отражается на реальной заработной плате. Рост дороговизны вызывается рядом причин, в том числе изменениями в сфере денежного обращения (выпуском излишнего количества бумажных денег). Но решающую роль играет политика монополий, рост которых увеличивает дороговизну.

В целом оценка буржуазными экономистами Маршалла, как одного из величайших экономистов, которого можно поставить в один ряд с представителями классической политической экономии, как представителя неоклассической школы, совершенно неправильная. Маршалл — апологет капитализма, грабительской политики монополий, британского империализма и, конечно, должен быть отнесен к реакционным экономистам вульгарного толка.

<< | >>
Источник: И. Г. БЛЮМИН. КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ / ТОМ I. СУБЪЕКТИВНАЯ ШКОЛА В БУРЖУАЗНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ. 1960

Еще по теме ТРИ ЗАКОНА ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ:

  1. РАЗДЕЛ 3. Закон убывающей производительности
  2. Закон предельной производительности
  3. Закон убывающей производительности.
  4. Закон спроса и производительные услуги
  5. Закон убывающей производительности и возрастания дополнительных затрат
  6. Производственная функция. Закон убывающей предельной производительности ресурса.
  7. 1. Производственная функция. Закон убывающей предельной производительности факторов
  8. 1. Экономический закон соответствия производительности труда уровню потребностей людей
  9. 2.  Издержки фирмы в краткосрочном периоде. Закон убывающей    производительности.
  10. 12. Закон убывающей предельной производительности состоит в том, что:
  11. Производство. Эффект масштаба. Закон убывающей предельной производительности
  12. 25. сущность, структура и основные виды издержек. Закон убывающей предельной производительности
  13. Три уровня и три составные части анализа экономики
  14. Метод «три плюса и три минуса»
  15. 23. Совокупный, средний, предельный продукты. Закон убывающей предельной производительности
  16. 15. В чем сущность убывающей отдачи. Закон убывающей производительности факторов производства.
  17. Производственная функция. Краткосрочный и долгосрочный производственные периоды. Закон убывающей предельной производительности
  18. 38.Производство как процесс взаимодействия факторов. Основные факторы производства, их производительность. Закон убывающей отдачи.
  19. Влияние предельной производительности одного фактора на среднюю производительность другого
- Информатика для экономистов - Антимонопольное право - Бухгалтерский учет и контроль - Бюджетна система України - Бюджетная система России - ВЭД РФ - Господарче право України - Государственное регулирование экономики в России - Державне регулювання економіки в Україні - ЗЕД України - Инновации - Институциональная экономика - История экономических учений - Коммерческая деятельность предприятия - Контроль и ревизия в России - Контроль і ревізія в Україні - Кризисная экономика - Лизинг - Логистика - Математические методы в экономике - Микроэкономика - Мировая экономика - Муніципальне та державне управління в Україні - Налоговое право - Организация производства - Основы экономики - Политическая экономия - Региональная и национальная экономика - Страховое дело - Теория управления экономическими системами - Управление инновациями - Философия экономики - Ценообразование - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика отрасли - Экономика предприятия - Экономика природопользования - Экономика труда - Экономическая безопасность - Экономическая география - Экономическая демография - Экономическая статистика - Экономическая теория и история - Экономический анализ -