<<
>>

8. ПРОБЛЕМЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО И ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ОСВОБОДИВШИХСЯ СТРАН

сследование проблем развивающихся стран в советской политической экономии является продолжением марксистско-ленинского учения о колониях и национально-освободительном движении. Некоторые основные методологические и теоретические принципы его были заложены еще К.
Марксом и Ф. Энгельсом и в дальнейшем разработаны В. И. Лениным. В его трудах содержится развернутое изложение проблем национально-освободительных революций. Речи В. И. Ленина на II, III, IV Конгрессах Коминтерна, на VIII съезде РКП (б), на II Всероссийском съезде коммунистических организаций народов Востока, книга «Детская болезнь „левизны" в коммунизме» оказали огромное влияние на развитие теории этого вопроса. Решения Коммунистического Интернационала, в работе которого активно участвовали ученые-марксисты, также сыграли очень большую роль в данной области исследования. Оценка и достаточно серьезный анализ содержания этих фундаментальных трудов уже имеются в нашей литературе.1

'Резников А. Борьба В. И. Ленина против сектантских извращений в национально-колониальном вопросе//Коммунист. 1968. №5; Коминтерн и Восток. Борьба за ленинскую стратегию и тактику в национально-освободительном движении/Отв. ред. В 20—30-е годы по проблемам колониальных обществ издавался ряд специальных журналов, таких, как «Новый Восток» (с 1922 по 1930 г.), «Революционный Восток» (с 1927 по 1937г.). С перерывом в несколько лет (1949—1955 г.) выходил журнал «Советское востоковедение». В 1959 г. он слился с журналом «Проблемы востоковедения», а в 1961 г. переименован в «Наро ды Азии и Африки». Под таким названием журнал выходит и в настоящее время.

Публикации по экономическим вопросам колониальных стран появлялись на страницах общетеоретических журналов «Большевик», «Под знаменем марксизма», «Проблемы марксизма», в сборниках,909 популярных брошюрах, отдельных монографиях,910 а также на страницах учебников.911

Ученые-марксисты в этот период дискутируют о развитии капитализма в колониях, роли национальной буржуазии в национально-освободительном движении, ведут борьбу с теорией деколонизации, активно исследуют содержание колониальной зависимости, ее форм, путей и методов освобождения.912 По отдельным странам рассматриваются такие аспекты, как роль иностранного капитала в экономике, аграрные отношения, положение трудящихся.

С середины 40-х примерно до середины 60-х годов, когда шел бурный процесс освобождения зависимых стран от ига колониализма, большинство публикаций было посвящено распаду колониальной системы империализма.913

Чтобы составить приблизительное представление о литературе этого периода, коротко осветим постановку вопроса о роли и месте национальной буржуазии в национально-освободительном движении, который был одним из наиболее острых для того времени.

Воззрения ученых заметно эволюционировали с конца 40-х до середины 60-х годов. Так, академик Е. М. Жуков в статье «Обострение кризиса колониальной системы после второй мировой войны» в качестве движущей силы национально-освободительного движения выделял пролетариат и крестьянство. В соответствии с его позицией пролетариат колониальных стран уже сложился там в результате деятельности иностранного капитала, в то время как национальная буржуазия еще не сформировалась как класс, и, следовательно, не могла играть существенной роли. Более того, будучи тесно связанной с иностранным капиталом и местными феодалами, она выступала, по мнению Е. М. Жукова, исключительно в качестве класса реакционного.914

Уже в работах В. Я- Аварина и В. Я- Васильевой роль и место буржуазии в освободительном движении были подвергнуты переоценке.915 Эти авторы писали о принципиальном характере объективно существующего противоречия между национальной буржуазией каждой колониальной и зависимой страны и империализмом. Это противоречие, по их мнению, определяет участие национальной буржуазии в освободительной борьбе, в едином, национальном фронте каждой данной страны. Здесь, так же как и в последующих работах, буржуазия подразделялась на две части — национальную и компрадорскую. Первая связана с внутренним рынком, иностранный капитал препятствует ее развитию, поэтому она активно участвует в антиимпериалистической борьбе, входит в национальный фронт. Самообразование национального фронта обусловлено незавершенностью процессов классообразования и поляризации классовых интересов. Единство национальных интересов в этих условиях оказывается сильнее классовых противоречий. «Основой для создания единого фронта против империализма является лозунг независимости».916 Компрадорская же буржуазия обслуживает капитал метрополий и тесно к нему привязана. Как следствие, она играет реакционную роль в национально-освободительной борьбе.

Но и в этих, и в ряде последующих работ в качестве руководящей силы национально-освободительных революций рас- сматривается только рабочий класс, хотя сами революции были определены как буржуазно-демократические.917

Такой подход не отражал реального положения, и роль буржуазии в национально-освободительном движении далее уточнялась, пока не был получен вывод о том, что в специфических условиях колониальных и зависимых стран руководящую роль в национально-освободительной, буржуазной по своей сущности, революции может играть как пролетариат, так и буржуазия.918При этом отмечались узкоэгоистические классовые интересы буржуазии, которые «заключаются прежде всего в стремлении избавиться от гнета иностранных монополий и получить возможность самостоятельно эксплуатировать природные и людские ресурсы своих стран».919

Значительный вклад в исследование этой проблемы внесла дискуссия, проводившаяся журналом «Проблемы мира и социализма» «О роли буржуазии в национально-освободительном движении».

В ней приняли участие не только советские ученые, но и лидеры-марксисты из самих развивающихся стран: Р. Арисменди (Уругвай), П. Альберди (Аргентина), Кия-Нури (Иран), Хади Мессуак (Марокко).

По словам участников дискуссии, руководители национально-освободительного движения из-за недостаточно четкого понимания роли и характера национальной буржуазии в своей практической деятельности испытывали большие трудности и совершили немало ошибок, так как полагали, что во всех колониальных странах подавляющая часть буржуазии, особенно крупной, выступает в союзе с империализмом и феодализмом против народа.920 Этот подход сложился на основе принятой в 1928 г. на VI Конгрессе Коминтерна резолюции и уже не отражал реальных условий.

В ходе дискуссии на основе экономического анализа ученые- марксисты пришли к выводу о том, что в колониальных и полуколониальных странах определенные слои буржуазии имеют двойственный характер и при всей своей непоследовательности могут стать союзником пролетариата и крестьянства в борьбе за политическую и экономическую независимость, а при опреде- ленных условиях и возглавить эту борьбу.921 Этот вывод имел важное значение при разработке стратегии и тактики рабочего класса в национально-освободительной борьбе. Новый этап в изучении специфики развития стран Азии, Африки, Латинской Америки начинается в 60-е годы. Это связано прежде всего с качественным изменением самого объекта исследования — появлением на мировой арене особой группы развивающихся стран. До крушения колониальной системы империализма они существовали совершенно в ином качестве, были лишь пассивным (по крайней мере в экономическом плане) объектом исторического действия империалистических держав. Завоевав политическую независимость, народы бывших колоний превратились в субъект действия, в том числе экономического. Это привело к таким принципиальным изменениям в их экономике и мировом капиталистическом хозяйстве, что потребовало нового подхода в политической экономии. Колонии и зависимые страны представляли собой интегральную и полностью подчиненную часть системы империализма, поэтому при их рассмотрении обычно довольствовались анализом модификаций законов монополистической стадии капитализма.

Развивающиеся страны, начавшие самостоятельное развитие, оказались в особом положении. Прежде всего среди них появилась группа стран социалистической ориентации, в которых, по общему в советской литературе мнению, создаются предпосылки, в том числе в производственных отношениях, для перехода в будущем к строительству социализма. Это предполагает определенное влияние экономических законов социализма. В странах капиталистического пути развития происходит становление капитализма, сначала как ведущего уклада, затем как способа производства. Поэтому, казалось бы, производственные отношения в развивающихся странах можно и нужно рассматривать только раздельно по двум их группам. Однако существовали и продолжают существовать общие задачи борьбы всех развивающихся стран за экономическую независимость, против империализма и неоколониализма. Это одна из самых общих их закономерностей. Кроме того, социальная ориентация в развивающихся странах — явление, во-первых, обратимое, во-вторых, не исключающее развития в ее рамках своей противоположности, в частности элементов капитализма в странах социалистической ориентации. Поэтому в развивающихся странах действуют и совершенно особые, присущие лишь им экономические законы, связанные с борьбой за экономическую независимость, и неустановившиеся еще законы капитализма, модифицирующиеся под влиянием мирового социализма и непосредственным воздействием подготовки предпосылок для перехода к нему. Сам этот переход развивается в таких специфических условиях, что модифицируются и закономерности переходного периода от капитализма к социализму.

Наконец, и становление капитализма идет очень необычно. Сочетание его этапов от эпохи первоначального накопления до интернационализации финансового капитала приводит к переплетению и модификации всех законов капитализма, причем не только законы более ранних этапов оказываются под воздействием более поздних, но и наоборот.

Все это означает, что система экономических законов в развивающихся странах особенно сложна и многогранна, поэтому необходимо проведение синтезирующих политико-экономических исследований, которые рассматривали бы целостность системы экономических законов в ее динамике, а не только уделяли преимущественное внимание проявлению отдельных законов.

Использование синтезирующего подхода широко применялось B.

И. Лениным при анализе империализма. Он изучал не только его отдельные качественные признаки, но всю их системную совокупность. Это ленинское методологическое положение и было предложено применить в исследовании развивающихся стран, что могло быть наилучшим образом сделано только путем создания особого раздела политической экономии, посвященного развивающимся странам, системе их производственных отношений и законов. Создание этого направления связано прежде всего с кафедрой экономики современного капитализма ЛГУ и с именем профессора С. И. Тюльпанова. Обобщение этих положений мы находим в его известной книге.922

Хотя формально новый раздел политической экономии не был выделен, практически политико-экономическое изучение развивающихся стран стало основываться именно на тех принципах, которые были заложены и теоретически обоснованы C.

И. Тюльпановым. Это отчетливо проявляется в основных экономических и историко-экономических концепциях развивающихся стран и в поисках критерия их общности. Проблема выделения критерия общности всех развивающихся стран возникла, вероятно, в связи с тем, что невозможным оказалось отнести их ни к одной из двух существующих в мире общественно-эконо- мических систем — социализма или империализма. Как неоднократно отмечал академик Е. М. Примаков,923 национальные интересы развивающихся стран оказались несовместимыми с интересами и политикой империализма, что в первую очередь не позволяет объединить их в одну группу с империалистическими странами по формационному признаку, хотя попытки такого рода есть в нашей литературе. В одной из монографий 80-х годов 924 выдвигалось предложение отнести развивающиеся страны к «вторичной макроформации» всего исторического развития, человеческого общества, выделенной в свое время К. Марксом на основе гегелевской триады: первичная (общество, основанное на общей собственности, доэксплуататорское), вторичная (все эксплуататорские общества, основанные на частной собственности) и третичная (коммунистическая, основанная на общественной собственности).

Конечно, содержащееся в книге совершенно тривиальное положение о том, что «из первичной, первобытной макроформации развивающийся мир, взятый в целом, уже вышел, а в третичную (коммунистическую) еще не вступил»,925ни у кого не может вызвать ни малейшего сомнения. Но результативность такой констатации ничтожна. Из положения о том, что «историческими рамками пребывания и эволюции» развивающегося мира «выступает пока вторичная макроформация и только она», следует логический вывод о единстве империалистических и развивающихся стран, что противоречит только что приведенному общепризнанному положению об их противоположности. Игнорировать эту очевидную противоположность не могли и сами авторы данной монографии, и они выделили в рамках вторичной макроформации две принципиально различные группы стран (развитые капиталистические, с одной стороны, и развивающиеся страны Азии, Африки, Латинской Америки— с другой),926 что свидетельствует о бесполезности применения категории «макроформация» для характеристики конкретных особенностей формационного устройства современного мира, ибо Марксово учение о макроформациях обрисовывает лишь направление общей эволюции человеческого общества, но не дает исчерпывающей картины его многообразия в каждый конкретный момент, хотя бы потому, что длительный период на Земле существовала практически лишь одна только вторичная макроформация.

Что касается определения формационной принадлежности развивающихся стран по общепринятой политикоэкономической пятичленной схеме, то это вызвало значительные трудности и породило в советской литературе обширную дискуссию, отголоски которой звучат до сих пор. Наибольшей, может быть, остроты она достигла в середине 70-х годов и проходила, в част- ности, на страницах журнала «Рабочий класс и современный мир».927 В ходе этой дискуссии сформировались две противоположные точки зрения. Одну из них наиболее отчетливо выражала большая группа сотрудников Института востоковедения АН СССР во главе с А. И. Левковским, другую — Р. А. Ульяновский. Первые утверждали, что переходность в развивающихся странах достаточно стабильна, реализуется как устойчивая и прочная многоукладность и это не позволяет установить их формационную определенность. Как пишут авторы весьма серьезного труда «Зарубежный Восток и современность», «социально-экономический базис этих государств характеризуется особой многоукладностью, позволяющей судить о том, что мы имеем дело с переходными, многоукладными государствами... Понимание характера данной многоукладности не только позволяет вскрыть состояние социальной переходности развивающихся государств, но и создает прочную научную базу для анализа и классификации этих государств, внутреннее разнообразие которых по сравнению с капиталистическими или социалистическими государствами неизмеримо шире. Перед нами встает проблема анализа общества особого переходного типа».928Внутри этого общества существует ряд укладов, тесно переплетенных и находящихся в состоянии борьбы друг с другом. Эта борьба является движущей силой их внутреннего развития, от соотношения классовых сил, представляющих различные уклады, зависит как направление, так и темпы этого развития.

Имеющая место в освободившихся странах многоукладность носит специфические черты, которые отличают ее от тех переходных периодов от формации к формации, которые уже были в истории. Эти черты порождены деформирующим воздействием иностранного капитала на внутреннюю воспроизводственную структуру в колониальный период, специфическими условиями сегодняшнего развития этих стран, когда они вынуждены привносить уже созданные в развитых странах производительные силы, которые не соответствуют их внутренним социально- экономическим условиям, двоякой возможностью направления формационного развития как в сторону социализма, так и в сторону капитализма.

Противоположная позиция основывалась на том, что меж- формационное состояние экономики в принципе не может существовать, а многоукладность развивается лишь в рамках определенного способа производства. При этом иногда сторонникам многоукладности приписывались положения, ими не выдвигаемые. Например, на заседании, посвященном вопросам общего и особенного в развитии освободившихся стран, которое прохо- дило в Институте Африки АН СССР в мае 1979 г., указывалось, что те, кто видят «специфику стран Востока в их многоукладности, при отсутствии не только господствующего, но и ведущего уклада, рассматривают многоукладность как исторически устойчивое явление, определяющее сущность перехода от одной общественно-экономической формации к другой, а само „многоукладное" общество — на „межформационном" этапе... неизбежно, хотят они этого или не хотят, приходят к третьему пути развития».929

Однако «многоукладники» не предполагали обязательного отсутствия ведущего уклада, но лишь отмечали сложности его выделения и многоэтапность преобразования многоукладности.930 А. И. Левковский постоянно указывал также на форма- ционную определенность эволюции многоукладности.931

Оценивая эту дискуссию с позиций сегодняшнего дня, можно сказать следующее. Теория устойчивой и прочной многоукладности отражала положение дел в колониальной экономике и в первое время после политического освобождения колоний. Если применительно к колониалньому периоду мы можем с натяжкой определить формационную принадлежность колоний как капиталистическую, рассматривая колонии как придаток капиталистических метрополий, то после краха колониальной системы такое утверждение выглядело бы уже странным и не отражало бы исторических реалий. Определить же способ производства на чисто внутренней основе после завоевания политической независимости было затруднительно даже для Индии, не говоря уже о таких африканских странах, как Нигер, Чад, ЦАР. При попытке выяснения формационной принадлежности бывших колоний речь в данном случае идет не только о способе производства как системном единстве производительных сил и производственных отношений, охватывающем всю экономику своим воспроизводственным механизмом (такого охвата мы не имеем в развивающихся странах, видимо, и до сих пор), но хотя бы •о вполне определившемся направлении развития и эволюции многоукладности. Материалы именно этого периода использовали исследователи в конце 60-х — начале 70-х годов, что и привело к созданию теории многоукладности.

За прошедшие более чем четверть века ситуация в развивающихся странах, конечно, сильно изменилась. Политическая независимость (в этом, видимо, самое ее большое значение для экономики разивающихся стран) придала динамичность системе многоукладности, создала в лице национального государства силу, способную при любых результатах внутри- и межуклад- ной классовой борьбы стать экономическим лидером, что привело к формированию ведущего уклада — госкапитализма разного классового содержания и направленности, но трансформирующего многоукладность. Поэтому к настоящему времени многие основные положения теории многоукладности уже неадекватно отражают действительность основной массы развивающихся стран, и нельзя, наверное, сейчас не согласиться с тем, что их большинство находится на разных, как правило, начальных ступенях капитализма. Можно ли говорить в таком случае о полной сформированности капитализма как способа производства в наиболее продвинувшихся в промышленном отношении развивающихся странах, в частности в Латинской Америке, что дало бы основание исключить их из «третьего мира» и перевести в группу промышленно развитых капиталистических стран? Представляется, что все-таки нельзя, в том числе по причинам особых свойств их чисто внутренней экономической структуры. Современное состояние базиса развивающихся стран, видимо, наилучшим образом характеризует теория дуальности. Суть ее заключается в том, что она выделяет в экономике два сектора: современный и традиционный, в которых действуют в большей или меньшей степени обособленные воспроизводственные механизмы: более или менее консолидированный капиталистический, с одной стороны, и воспроизводственный механизм бедности, нищеты, пауперизма — с другой, включающий элементы традиционности и первоначального накопления. Теория дуальности 932 была создана на материалах азиатских стран, но конкретные страноведческие исследования по Латинской Америке 933 показывают, что дуальность не преодолена и там, и это не позволяет еще говорить о том, что капитализм в Латинской Америке полностью сложился как способ производства.

Таким образом, отражая изменения в базисе развивающихся стран, теория многоукладности логически замещается теорией дуальности, которая на первую половину — середину 80-х годов наиболее адекватно отражает современную социально-экономическую структуру общественного производства большинства развивающихся стран, хотя применительно к некоторым из них, особенно в Тропической Африке, видимо, правильнее еще говорить о многоукладности, не успевшей трансформироваться в дуальность. Специфика же самой трансформации от многоукладное™ к дуальности и далее к способу производства породила к жизни такие теоретические построения, как положения о синтезе традиционного и современного,934 множественности капиталистических укладов в развивающихся странах, полистадиальности становления там капитализма.935

Одной из наиболее известных является также концепция зависимого развития, наиболее четко и последовательно сформулированная в книге «Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы».936^ Оформлению ее предшествовали длительные поиски соотношения категорий «зависимость» и «независимость».

Со всей определенностью эти вопросы были поставлены в работах ленинградских ученых,937 а также в книге «71. В. Степанова.938 Наиболее сложным оказался поиск определения содержания категории «экономическая самостоятельность». Как правило, исследователи шли от противного, т. е. от определения экономической зависимости, ее критериев и форм, а достижение экономической самостоятельности рассматривали как преодоление зависимости.

Например, JI. В. Степанов писал: «Проблема экономической независимости — это проблема освобождения нации от господства и грабежа со стороны международного монополистического капитала».939 Не случайно и логика изложения в его книге была подчинена этой идее. Сначала характеризуются основные черты экономической зависимости, затем делается попытка определения степени этой зависимости через масштабы эксплуатации и, наконец, анализируются пути создания национальной экономики. Такова схема исследования большинства работ по этому вопросу с теми или иными вариациями.

J1. В. Степанов пытался показать, почему имеет место зависимость. Он связывал ее с экономической отсталостью, считая, что экономическая зависимость увеличивается постольку, поскольку возрастает разрыв между освободившимися и капиталистическими странами. Но увязывание зависимости исключительно с отсталостью суживает реальные перспективы борьбы за независимость, снижает роль национального государства в борьбе за экономическую самостоятельность. Предвосхищая выводы упомянутой выше книги «Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы», экономическое освобождение JI. В. Степанов связывал исключительно с некапиталистическим путем развития.

Данная позиция была встречена критически уже в те годы. Ученые МГУ им. М. В. Ломоносова выдвигали свою точку зрения на причины экономической зависимости, связывая эксплуатацию развивающихся стран с практикой монопольного ценообразования, обусловленного сильными позициями иностранного капитала и однобокой монокультурной аграрно-сырьевой структурой экономики.940 По их мнению, такой подход открывает перспективы борьбы за экономическую самостоятельность не только в рамках социалистической ориентации.941 Однако, правильно ставя и решая ряд вопросов, авторы вместе с тем, находясь, очевидно, в пылу полемики, несколько упрощенно трактуют взаимосвязь между экономической зависимостью и экономической отсталостью, до известной степени разрывая их. Они считают, что «борьба за экономическую независимость от империализма и за преодоление экономической отсталости — это разные проблемы. Можно, видимо, считать, что достижение экономической независимости — это задача первой очереди. ... Успехи в решении этой первой задачи создадут значительно более благоприятные условия и для решения коренной задачи, требующей более длительного времени,— ликвидации экономической отсталости развивающихся стран».942

Более реалистической представляется точка зрения, согласно которой «условия экономической отсталости, смыкаясь с условиями экономической зависимости, образуют порочный круг».943

В 1974 г. вышла уже упомянутая нами программная работа под руководством Л. Тягуненко «Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы», на долгое время определившая подход к изучению социально-экономических проблем развивающихся стран. В центре ее — положение о том, что, оставаясь в рамках мирового капиталистического хозяйства и на капиталистическом пути развития, страны «третьего мира» обречены на прозябание в качестве придатка капиталистической системы и на постоянную и углубляющуюся зависимость. «Зависимое развитие ... является по сути своей процессом, предполагающим неравноправие „партнеров", неравноправие всесто- роннее, постоянно воспроизводящееся и усиливающееся в интересах доминирующего общества, точнее, правящих классов последнего».944 «Зависимые страны получают важные импульсы своего развития извне; в конечном счете сдвиги в производственной, экономической, социальной, надстроечной сферах этих стран оказываются обусловлены соответствующими сдвигами в развитии метрополий».945 Воспроизводство зависимости предполагается в качестве неотъемлемого элемента всей системы, т. е. до тех пор, пока данные страны развиваются в рамках мирового капиталистического хозяйства, они останутся в прежнем качестве — зависимой периферии, отставая от империалистических центров как минимум на «виток спирали». Исследование зависимого развития широко проводилось на материалах латиноамериканских стран и получило оформление как концепция «зависимого капитализма», с полнотой изложенная в книге «Капитализм в Латинской Америке. Очерки генезиса, эволюции и кризиса».946 В книге показан генезис зависимого капитализма, признаки, позволяющие определить его как таковой в отличие от «классического», смена форм зависимости, вопросы перерастания латиноамериканского капитализма в монополистическую стадию и развития государственно-монополистической тенденции в нем. Все эти положения имеют теоретическое значение, выходящее за рамки латиноамериканского региона. В том же ключе написаны работы Л. Л. Клочковского, И. К. Шереметьева,947 а также страновые исследования по становлению капитализма.948

Влияние концепции зависимого развития испытали на себе, вероятно, все исследователи экономики развивающихся стран, но уже к концу 70-х годов четко выявились ее слабые моменты, главный из которых — положение о принципиальной невозможности даже ослабления постоянно воспроизводимой в расширяющемся масштабе зависимости в рамках мирового капиталистического хозяйства. По этому поводу высказывались критические замечания, и появилось положение о зарождении элементов самостоятельности в недрах зависимости.949 Но самым полным образом идея зависимого развития была преобразована концепцией асимметричной взаимозависимости, созданной академиком

Е. М. Примаковым 950 и отражавшей изменения, происходившие в отношениях между центрами и периферией мирового капиталистического хозяйства в 70—80-е годы: усиление роли развивающихся стран как субъекта самостоятельного экономического действия, превращение буржуазии многих из них в младшего партнера финансового капитала центров при одновременном усилении эксплуатации развивающегося мира со стороны империализма. Е. М. Примаков обосновывает возможность изменения отдельными развивающимися странами своего места в мировом капиталистическом хозяйстве, превращения их из аграрного придатка и объекта «зависимого развития» в младшего партнера взаимозависимости. Е. М. Примаков, по существу, вводит градацию зависимости, показывая, что между империалистическими и развивающимися странами существует не только односторонняя зависимость, но и асимметричная взаимозависимость. В то же время он не противопоставляет их, так как то и другое органически включается в систему современного неоколониализма.

Концепция асимметричной взаимозависимости была создана Е. М. Примаковым наряду с выдвижением им положения о распространении на периферию мирового капиталистического хозяйства закона неравномерности развития капитализма, что позволило теоретически осмыслить многочисленный эмпирический материал 70-х годов и одновременно дало новый толчок исследованиям процессов дифференциации среди развивающихся стран. Вторая половина 70-х — начало 80-х годов дают многочисленную литературу по этим проблемам, содержащую разнообразные классификации развивающихся стран, от очень укрупненных построенных по одному какому-либо критерию (например, классификация по регионам, по социально- экономической ориентации), до более дробных, многомерных, в основе которых лежит система количественных и качественных критериев: экономических и социально-политических.

Экономические классификации шли по трем важнейшим критериальным направлениям: положение в мировом капиталистическом хозяйстве, уровень экономического развития, обеспеченность ресурсно-экономическим потенциалом. Наиболее многочисленны классификации по уровню развития производительных сил, использующие различные количественные показатели: от показателя ВВП/душу до комплексного критерия, содержащего 15—20 показателей. Эволюция поисков системы критериев и показателей для классификации развивающихся стран шла от ВВП/душу через всестороннюю его критику и отказ от него к возвращению к нему на новом уровне осмысления при введении дополнительных критериев и оговорок. Именно таков под- ход в завершающем и наряду с «Типологией несоциалистических стран»951 одном из самых значительных произведений, связанных с проблемой дифференциации развивающихся стран, в книге «Развивающиеся страны: экономический рост и социальное развитие».952 Эта объемная и содержательная книга, дающая прекрасную картину положения в развивающемся мире на начало 80-х годов, кроме синтезирования исследования чисто экономических аспектов развития с социальными характеризуется тем, что разработка той или иной проблемы в ней чаще всего осуществляется на фоне проведенной во второй главе ти- пологизации всех развивающихся стран и разделения их на группы, хотя местами авторы придерживаются и традиционного деления на регионы и субрегионы.

Все эти обобщающие фундаментальные исследования по развивающимся странам были так или иначе связаны с вопросом об определении общности и критерия их выделения в современном мире. Поиски этого критерия начинаются в 60-е годы, и тогда было высказано предложение о предпочтительности комплексного подхода в этом вопросе. Одним из самых удачных, прошедших, по существу, испытание временем, следует признать критерий, выдвинутый С. И. Тюльпановым.953 По его мнению, общими чертами развивающихся стран являются: особое место и зависимое положение в системе экономических и политических связей в мировом капиталистическом хозяйстве, уровень экономического развития и специфические черты социально-экономической и воспроизводственной структуры. В дальнейшем в 70-е годы сторонники концепции зависимо развития предлагали выделить в качестве определяющей одну черту — зависимость развивающихся стран в мировом капиталистическом хозяйстве. Делались попытки свести их общность к многоукладному базису. Но к концу 70-х — началу 80-х годов снова возобладал комплексный подход при рассмотрении общности развивающихся стран, причем выделяемые различными авторами черты общности перекликаются с теми, которые были предложены в свое время С. И. Тюльпановым. Наиболее четко эти черты общности сформулированы Е. М. Примаковым и К. П. Брутенцом,954 выделяющими при некоторых различиях в деталях и формулировках примерно одни и те же моменты: противоречивость отношений и противоположность интересов развивающихся и империалистических стран; зависимое неравноправное положение первых в мировом капиталистическом хо- зяйстве; отсталость производительных сил; переходность от докапиталистического состояния экономики к более высокой формации. Такой подход стал практически общепризнанным, хотя в 80-е годы была сделана очередная попытка воскрешения однокритериального подхода в определении общности развивающихся стран.

Авторы упомянутой уже ранее книги «Развивающиеся страны в современном мире: единство и многообразие», прекрасно понимая, видимо, бессодержательность декларации об отнесении развивающихся стран к вторичной макроформации, попытались найти признаки, отделяющие их от империалистических. Сумму этих признаков они свели воедино, обозначив ее как особый «социоисторический тип обществ» со «специфическим социально-генетическим „кодом" их развития», обладающим устойчивостью и после распада колониальной системы.955Основными элементами этого «кода» авторы считают практическую неизменность и примитивность производительных сил в течение всего доколониального периода, наслоение социально-экономических структур и лидирующее, интегрирующее значение традиционно-религиозных ценностей.956 Подобное построение, какие бы наукообразные термины оно ни использовало, напоминает, с одной стороны, колониалистские концепции об исходной отсталости Востока по сравнению с Западом, а с другой стороны, идеи многочисленных авторов из развивающихся стран, абсолютизировавших самобытность своих стран и видевших их специфику нередко в некоем «особом духе народов» Востока с его коллективизмом и общинной собственностью, противостоящей капитализму. Подобно последним, авторы указанной монографии усматривают внутренние предпосылки для прорыва вторичной макроформации (используя их терминологию) в социально-генетическом коде восточных стран, воспроизводящем коллективистские «начала».957 Подобного рода теории давно уже показали свою нежизнеспособность, что подтверждается практикой. Общепризнанно,958 что в большинстве развивающихся стран уже зародились основы или получил утверждение капитализм, который никак не соответствует описанному социально-генетическому коду развивающихся стран. В самой книге с этим «кодом» реально оказывается в основном покончено в пределах примерно первых 30 страниц. Далее авторы оперируют обычными принятыми экономическими понятиями, рассматривают соотношение укладов, развитие капитализма и буржуазии, трансформацию традиционных укладов, место развивающихся стран в мировом капиталистическом хозяйстве и т. д. Тем самым, по существу, сами авторы снимают вопрос о применимости особого «социально-генетического кода» как обобщающего показателя единства всего развивающегося мира.

Гораздо более плодотворным представляется подход к специфике Востока в книге «Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного».959 Мы не считаем возможным пройти мимо нее, хотя она является не чисто политико-экономическим, а скорее историческим исследованием. Основная идея книги прекрасно выражена в ее названии и заключается в том, что, отставая от Запада, Восток в своем формационном развитии тем не менее следовал общему его направлению, хотя и в специфических формах и условиях. Особенности Востока заключаются, по мысли авторов, в том, что там гораздо большее, чем на Западе, и, может быть, даже преобладающее значение имеют «переходные фазы формационного развития», отличающиеся «формационной неоднородностью или синтезированным характером (переплетением и компромиссным сосуществованием формационно разнородных структурных элементов на всех „этажах" общества — от базиса до надстройки)».960 Таким образом, авторский коллектив исходит из концепции последовательной смены формаций, начиная с первобытнообщинной, каждая из которых представляет собой идеальную абстрактную модель традиционного или современного, синтез (т. е. сцепление структур, а не раздельное существование старого и нового и не отдельные пережитки старого) которых и характеризует общество развивающихся стран, по крайней мере начиная с момента колониального порабощения. На Западе же эти идеальные модели реализовались в более «чистом виде». Кроме того, на Востоке сложился в результате установления колониального господства в добавление к формационному еще особый «колониальный синтез» как «система международного и межформа- ционного взаимодействия».961 Анализ капиталистической трансформации общества развивающихся стран приводит авторов к мысли, что в конечном счете существующий синтез эволюционирует в сторону вытеснения колониального синтеза и формирования национального капитализма. К сожалению, эта интереснейшая работа с самого начала была нацелена на анализ в основном надстроечных явлений, а синтез традиционного и современного, его трансформация в системе базиса развиваю щихся стран еще ждет своего дальнейшего более подробного исследования на основе идей, заложенных в этой книге.

Рассматривая вопрос об общности развивающихся стран, надо упомянуть и попытку вычленения из нее стран Латинской Америки, сделанную в 70-е годы. В. Л. Шейнис выдвинул предложение о выделении в дополнение к промышленно развитым и развивающимся странам промежуточной группы стран среднеразвитого капитализма и об отнесении к ней ведущих стран Литинской Америки 962 на основании более высокого уровня развития промышленности и капитализма в этих странах. Это предложение вызвало оживленную дискуссию. В конечном счете автор видоизменил свою позицию, и в книге «Развивающиеся страны: экономический рост и социальный прогресс» все страны Латинской Америки, будучи справедливо выделенными в особую группу, без оговорок фигурируют в качестве развивающихся.

Построение обобщающих концепций было бы, наверное, невозможно без конкретных исследований отдельных проблем экономического развития. Внимание к тому или иному вопросу было обусловлено прежде всего его значимостью в экономике в определенный период. Так, одной из самых старых проблем, но не сходящих с повестки дня, была и остается аграрная, так как в экономике развивающихся стран издавна преобладало сельское хозяйство, и, даже существенно индустриализуясь сейчас, она продолжает во многом сохранять аграрный облик. Во всяком случае, грань дуальности пролегает прежде всего по линии город—деревня, промышленность — сельское хозяйство. Поэтому анализ аграрных проблем чрезвычайно важен при изучении экономики развивающихся стран.

Еще в колониальную эпоху в советской экономической литературе анализировались социальные процессы, протекавшие в деревне Востока. В 30—40-е годы по этим проблемам были опубликованы работы Р. А. Ульяновского, К. Михайлова, И. М. Рейснера и др. После завоевания политической независимости в освободившихся странах наметились существенные перемены и поэтому возникла необходимость определить характер проводимых реформ, их направленность и возможные темпы преобразований, уровень товарности и степень зарождения капитализма в сельском хозяйстве.

В конце 50-х — начале 60-х годов выходит целый ряд работ, посвященных этой проблематике, основанных на материалах как отдельных стран и регионов, так и всей совокупности в целом.963 Во всех этих работах отмечались крайняя отсталость производительных сил и архаичность производственных отношений в деревне. Существование наряду с малоземельным крестьянством и безземельными арендаторами крупного помещичьего землевладения, феодальной земельной собственности отмечалось как характерная черта и Востока, и Латинской Америки, где данное явление получило специфическое название — латифундизм. Много внимания уделялось рассмотрению аренды, ее социально-экономического характера. Феодальная арендная плата, по единодушному мнению всех авторов, оказывала серьезное влияние на весь процесс производства в земледелии. В работах этого периода наряду с феодальной эксплуатацией выделяется такой важный канал ограбления крестьянства, как деятельность ростовщического капитала, благодатной почвой для которого было разлагающееся натуральное и огромные массивы мелкотоварного производства в освободившихся странах.

Исследователи не могли пройти мимо вопроса о развитии товарных отношений, капиталистических и предкапиталистиче- ских форм в сельском хозяйстве. Их зарождение связывалось с колониальным господством, именно потребность капитала метрополии в продуктах колониального земледелия привела к образованию плантационного хозяйства капиталистического типа. Но в литературе отмечалось, что и здесь широко использовались формы полуфеодальной зависимости работника. Това- ризация крестьянских хозяйств при насильственном внедрении в них экспортных культур (хлопок, какао-бобы, пряности и т. д.) основывалась не на возникновении излишков в результате роста производительных сил и специализации сельскохозяйственного производства, а на изъятии через систему феодальной эксплуатации прибавочного и части необходимого продукта. Поэтому значительная часть товарной продукции аккумулировалась в руках землевладельцев, ростовщиков и скупщиков.964

При анализе становления капитализма в традицонном земледелии в экономической литературе в качестве методологической основы использовано положение В. И. Ленина о двух возможных путях становления капитализма в сельском хозяйстве: «прусском» и «американском». При этом хотя и отмечалось, что в развивающихся странах имеются возможности для эволюции того и другого типа, акцент делался на преобладании «прусского» пути. В литературе подчеркивалось, что в условиях малоземелья, когда земля является единственным источником средств существования, а возможности занятости вне сельского хозяйства крайне ограничены, арендная плата держится на высоком уровне, цена земли также непомерно высока, что не позволяет либо крайне ограничивает доступ к земле для предпринимательского ведения хозяйства. Помещику же выгоднее сдавать землю в аренду, нежели вести собственное производство. Капиталистические отношения повсеместно смешиваются с феодальными. Нередко в одном и том же лице выступает помещик, предприниматель и ростовщик. Причину глубокой связи становящегося сельскохозяйственного капитализма с феодальными пережитками ученые видели в том, что капитализм еще не имел собственной материальной базы. Это обстоятельство отмечалось в целом ряде работ. Так, в одной из монографий, посвященной этой проблеме, подчеркивалось, что «до настоящего времени капитализм в земледелии Индии, Бирмы, Индонезии еще находится на той стадии, когда он подчиняет себе большие массы труда, но почти не преобразует технической базы производства».58

Сложность исследования процессов становления капитализма в земледелии заключалась в том, что при переплетении и одновременном существовании различного рода отношений одна и та же форма могла нести в себе совершенно различное содержание. Так, поденный найм выступал, да и теперь зачастую выступает, как форма либо общинной взаимопомощи, либо феодального принуждения к труду, либо, наконец, капиталистического наемного труда. То же относится и к издольной аренде. Указанные обстоятельства и низкий уровень товарности сельского хозяйства не позволяли выделить процесс собственно становления капитализма в земледелии. Поэтому задача детального и обстоятельного специального исследования этого вопроса в 60-е годы еще не ставилась. Зато очень много внимания уделялось анализу аграрных реформ, повсеместно проведенных в развивающихся странах Азии в 50—60-е годы.

Этому вопросу посвящен целый ряд специальных исследований,965 в той или иной степени он рассматривался практически в каждой работе по развивающимся странам. Общий вывод всех авторов, занимавшихся этой проблемой, заключается в том, что в странах, где к власти пришла национальная буржуазия, реформы были половинчатыми и непоследовательными. При высоком потолке землевладения значительная часть обрабатываемых земель оставалась в руках помещиков. Изымались земли за выкуп, в ряде случаев достигавший и даже превышавший рыночную цену земли. Реформы проводились таким образом, чтобы подтолкнуть помещика к капитализму, в результате чего усилилось и стало абсолютным преобладание «прусского» пути развития капитализма в сельском хозяйстве азиатских стран. Причины этого исследователи сводили к трем основным моментам: 1) тесная связь правящего буржуазного класса с феодальными кругами деревни, переплетение их имущественного интереса; 2) необходимость укрепления классового союза с верхушкой деревни для упрочения собственных позиций; 3) боязнь какого-либо решительного преобразования частной собственности.

Некоторые исследователи связывали половинчатость аграрных реформ также со страхом перед возможностью принятия социалистической ориентации, что могло бы иметь место при радикальных реформах, ведущих к массовому разорению и отрыву крестьянства от земли. На это указывали, например, Р. А. Ульяновский и В. В. Рымалов.966 «Правящие классы стран Востока избрали путь медленного, мучительного для народных масс преобразований аграрного строя, приспособление его к потребностям развивающегося капитализма»,967 — таков общий тон работ первой половины 60-х годов.

Этапным моментом в исследовании аграрных проблем стала работа В. Г. Растянникова, имеющая значение, выходящее за рамки только аграрных проблем, и важная для анализа всей экономической и социально-экономической ситуации в развивающихся странах. В книге «Аграрная эволюция в многоукладном обществе (опыт независимой Индии)» впервые был дан детальный анализ укладной структуры аграрной сферы, специфики и противоречий ее трансформации. Исходная позиция была определена автором следующим образом: «Только исследование „третьего мира"», как мира многоукладного, позволяет наиболее точно выявить происходящие в нем социально-экономические и политические процессы в их взаимодействии, получить наиболее емкое представление о типе развития составляющих его стран».968 Используя ленинскую методологию исследования капитализма в сельском хозяйстве, проанализировав роль товарных отно- шений в процессе воспроизводства крестьянских хозяйств, В. Г. Растянников пришел к выводу о том, что уровень выхода товарной продукции не соответствует реальному уровню разделения труда в сельском хозяйстве. Товаризация конечного продукта осуществляется за счет использования докапиталистической эксплуатации, методов первоначального накопления. Сам по себе процесс первоначального накопления имеет весьма специфические черты, не свойственные своему классическому образцу. «Процесс первоначального накопления... втягивая в свою сферу все новые группы деревенского общества ... не реализовывался в равноценной степени в становлении капиталистического производства и соответствующих ему классовых образований», результатом этого явилось «формирование гигантской массы пау- перизированного населения, превращающегося в устойчивый конгломерат национального общества».969

В этом уже просматриваются подходы к дуальности, хотя сам автор еще пишет о специфической многоукладной структуре, представленной: пауперизированными мелкими крестьянскими хозяйствами, находящимися под гнетом докапиталистической и капиталистической эксплуатации; мелкотоварным укладом, «более или менее свободным от гнета докапиталистической собственности», который к концу 60-х годов еще не стал основным в сельском хозяйстве Индии и вычленение которого происходит крайне трудно; капиталистическим укладом, формирующимся по двум направлениям — из мелкотоварного производства и в результате эволюции «промежуточных структур», базирующихся на докапиталистических методах эксплуатации. При этом, по мнению В. Г. Растянникова, специфические законы капиталистического производства, в частности закон средней нормы прибыли, в полном объеме не действовали даже в рамках капиталистического уклада деревни.970

Детальный анализ взаимодействия укладов, направления и темпов их эволюции позволил В. Г. Растянникову прийти к выводу о том, «что, несмотря на эволюцию мелкого товарного производства в капиталистическое, в образовании системы ук: ладов через становление капитализма в индийской деревне доминирует его консервативная форма ... капиталистический уклад может выступать в роли системообразующего уклада в деревне постольку, поскольку эксплуататорская собственность проявляет здесь себя больше не своей экономической стороной, а стороной внеэкономической».971

305

20 Зак. 1291

Аналогичная задача решалась в работе Ю. Г. Александрова «Юго-Восточная Азия: проблемы аграрной эволюции».972 Напи- санная в более позднее время, основанная на фактологической базе другого региона, эта работа подтвердила основные выводы В. Г. Растянникова. В то же время в ней был исследован ряд новых процессов, характеризующих более поздний этап аграрной эволюции,— переход капитализма на адекватную ему базу в результате «зеленой революции», воздействие ее на денатурализацию сельского хозяйства, формирование мелкотоварного уклада. Ю. Г. Александров показал, что распространение современных агротехнических методов в странах региона оказалось ограниченным, приняло очаговый характер, лишь хозяйства капиталистического и мелкотоварного уклада смогли воспринять их. Слой же мелких и мельчайших пауперизированных хозяйств, так же как и земельные собственники, использующие докапиталистические методы эксплуатации, был затронут процессом «зеленой революции» в малой степени. В связи с этим возникла необходимость тщательно рассмотреть вопрос о специфике аграрного перенаселения в развивающихся странах и его воздействия на процессы становления капитализма. Исследование этого процесса в освободившихся странах привело Ю. Г. Александрова к выводу о том, что аграрное перенаселение является тормозом становления капитализма как в сельском хозяйстве, так и в экономике в целом.

В 80-е годы центр исследования аграрных проблем переносится на вопросы, связанные с распространением и воздействием на аграрные структуры процессов «зеленой революции», роли государства в преобразовании сельского хозяйства, влияния развития сельского хозяйства на экономический рост в целом,973а также на анализ продовольственной проблемы. Последний проводится в рамках как отдельных развивающихся стран и регионов, так и всего мира в целом, и продовольственная проблема рассматривается как проблема глобальная.974 В этих работах внимание сосредоточено на мирохозяйственных аспектах развития сельскохозяйственного производства в освободившихся странах, тогда как вышедшая примерно в это же время книга под редакцией В. Г. Растянникова 975 является скорее продолжением предыдущих исследований положения в сельском хозяй- стве азиатских стран, его изменений, влияния «зеленой революции» на перестройку социальной структуры и форсированное становление капитализма при сохранении аграрного перенаселения и массового пауперизма.

Еще одной важной проблемой, привлекающей пристальное внимание ученых с момента возникновения освободившихся стран, является экономическая роль государства в них. Специфическим феноменом развития освободившихся стран (вне зависимости от их ориентации) является особая роль государства в экономической жизни. Его активная предпринимательская деятельность, воздействие на воспроизводство не имеют аналогов в предшествующем развитии капитализма. Это не могло остаться вне поля зрения марксистской экономической науки, которой необходимо было дать объяснение причин, социального содержания и перспектив развития госсектора в развивающемся мире. Эти вопросы затрагивались уже в первых работах, посвященных краху колониальной системы, но они требовали специальной разработки.

В 1960 г. вышла первая специальная работа, посвященная анализу госсектора,— коллективная монография Института народов Азии «Государственный капитализм в странах Востока». На конкретном материале различных стран Азии в ней были рассмотрены условия формирования, направления развития и масштабы госсектора. В работе были сформулированы причины особой роли государства в экономике освободившихся стран, отмечалось, что «государственный капитализм здесь порожден противоречием между отсталостью и полуколониальным характером... экономики и потребностью в быстром и самостоятельном развитии».976 В условиях развивающихся стран не было другой реальной силы, которая могла бы взять на себя задачу кардинального подъема и изменения структуры национальной экономики, местный капитал был слишком слаб и неопытен для решения задач такого масштаба. Развитие госсектора рассматривалось в этой книге исходя из внутренних экономических и политических условий.977

Существенное дополнение к этой позиции сделал С. И. Тюльпанов, который отмечал, что наряду с причинами, выдвигаемыми внутренним развитием, большая роль госсектора определяется антиимпериалистическим характером экономической политики освободившихся стран. Он представляет единственную реальную силу, которая может противостоять иностранному капиталу.978 Появилась и такая точка зрения, которая усматривает причину расширения деятельности государства и госкапитализма в попытках сохранить существующую капиталистическую систему хозяйствования.979

В 60—70-е годы отчетливо были сформулированы общие черты, свойственные госсектору. Он возникал в отраслях, необходимых с точки зрения общенационального развития, и в первую очередь в тех, которые не хотел либо не мог взять на себя частный капитал, т. е. в отраслях с большими затратами капитала и длительными сроками окупаемости — транспорт, инфраструктура, базовые отрасли. Этим объясняется безусловное признание необходимости существования госсектора всеми слоями и социальными группами нации, а в ряде случаев и иностранным капиталом. В результате именно госсектор давал импульс развитию национальной экономики в целом. Эти процессы характерны для любых освободившихся стран, вне зависимости от их ориентации. Но для стран социалистической ориентации это отражало общую направленность развития, тогда как для стран со становящимся капиталистическим способом производства приоритет госсектора требовал дополнительного объяснения, которое и было дано в литературе. Детальный анализ этого вопроса был осуществлен, в частности, в работе И. И. Егорова.980 При сравнении классической модели роста и функционирования капиталистической экономики с реальной ситуацией в Индии было показано, что механизм внутриотраслевой, а особенно межотраслевой конкуренции и, следовательно, перелива капитала в экономике слаборазвитых стран крайне затруднен. В результате ограниченный характер носит стихийное формирование отраслевых пропорций, сдвигов и изменений отраслевой структуры национальной экономики, и поэтому необходимо воздействие внерыночного типа, которое может осуществить только государство. Отсюда возникает особая его роль в национальной экономике.

Что касается социального содержания государственного сектора, являющегося материальной базой государственного воздействия на экономику, то еще в первых работах, посвященных этой проблеме, были отмечены отчетливые различия между госкапитализмом в освободившихся странах и ГМК, с одной стороны, и госкапитализмом периода перехода к социализму — с другой. Содержание госсектора (на этом сходятся практически все ученые, занимающиеся данной проблематикой) определяется классовой природой власти. В зависимости от того, какой класс или группа классов, слоев и т. д. находится у власти, меняется природа госсектора.

Исследование этой проблемы требовало уточнения научного аппарата. Необходимо было определить содержание и соотношение категорий «госсектор», «государственный капитализм» и «государственно-капиталистический уклад». Наиболее очевидным, не вызывающим особых разногласий, является понятие госсектора. Под государственным сектором практически все авторы понимают находящиеся в собственности государства элементы производительных сил, используемые ими для непосредственной экономической деятельности. И хотя в определении границ государственного сектора существуют известные различия (разные подходы к включению смешанных предприятий и т. п.), в целом здесь существует единство мнений. По поводу определения понятий «госкапитализм» и «государственно-капиталистический уклад» в литературе имеют место существенные разногласия. Так, В. П. Колесов отрицает собственное содержание понятия «госкапиталистический уклад», сводит его к госсектору.981 С. И. Тюльпанов в работах начала 60-х годов отождествляет госкапиталистический уклад и госкапитализм в развивающихся странах. Некоторые авторы, например, А. И. Левковский, Н. С. Бабинцева и ряд других экономистов, разграничивают все три понятия, вкладывая в каждое из них особое политико-экономическое содержание.

Свои особенности имела проблема роли государства в экономике освободившихся стран социалистической ориентации. Анализ перспектив развития госуклада в процессе эволюции в этом направлении шел главным образом по пути теоретического осмысления проблемы.

Преобладающая позиция заключалась в признании переходного содержания государственно-капиталистического уклада в странах социалистической ориентации, необходимости отмирания его капиталистической природы по мере дальнейшего развития и усиления его социалистического содержания.982 Другие авторы вообще отрицали капиталистическую природу госсектора в странах социалистической ориентации.983 Иное решение было предложено А. И. Левковским. Он считал, что сам по себе госуклад в данных странах неоднороден, и, более того, необходимо говорить не об едином госукладе, а о нескольких гос- укладах в стране социалистической ориентации. По мере дальнейшего развития расслоение будет возрастать, и наряду с государственно-капиталистическим укладом будет возникать сосуществующий с ним социалистический уклад как экономическая основа переходного периода к социализму. Таким образом, по мнению А. И. Левковского, ныне существующий в странах социалистической ориентации госуклад переходного, социалистического содержания в себе не несет, а составляет лишь основу для возникновения такого уклада.78

В связи с усилением относительной самостоятельности госсектора в освободившихся странах возникает специфическое явление, получившее отражение в экономической литературе,— персонификация госкапитализма в особом слое бюрократической буржуазии. В ситуации относительного обособления госсектора доступ к политической власти становится условием присвоения доходов и привилегий, обеспечиваемых госсектором. В ряде случаев, как отмечают некоторые авторы, рост и обогащение бюрократической буржуазии ведет к превращению ее в буржуазию обычную.79

В литературе по проблематике, связанной с изучением государства с 70-х годов, наряду с углубленной разработкой проблем, поднятых ранее, значительное место начинает занимать вопрос об эффективности госсектора. Накопленный эмпирический материал давал для этого возможности.

Появляются работы, специально посвященные изучению эффективности госсектора, этот вопрос рассматривается во всех общих монографиях данной тематики.984 В литературе был выработан многоуровневый подход к определению эффективности госсектора:

а) макроэффективность, определяемая степенью воздействия госсектора на процесс национального воспроизводства (предоставление товаров и услуг, дефицитных для экономики, замещение импорта, создание эффективного спроса, т. е. совокупность мер, получившая название импульсов развития);

б) социальная эффективность, определяемая степенью воздействия госсектора на социальные процессы (создание рабочих мест, развитие отсталых районов, поддержка определенных форм местного производства и т. д.);

в) микроэффективность, т. е. уровень рентабельности предприятий.

Каждый из этих критериев определяет какую-либо сторону эффективности деятельности госсектора. Но их совокупность образует скорее набор, нежели систему, тем более, что они могут вступать в противоречие друг с другом. Достижение макроэффективности путем развития современных капиталоемких производств не способствует решению проблемы занятости и вряд ли может дать высокую прибыльность. Наоборот, высокая прибыльность предприятий госсектора накладывает ограничения на структуру его отраслевых вложений, продполагает изменение политики цен. Следовательно, вопрос состоит в том, какой из критериев имеющегося набора может выполнять функцию основного, в наибольшей степени способствуя (либо не препятствуя) максимизации остальных. Не все авторы сделали определенные выводы на этот счет, но есть, например, точка зрения, что таковым критерием может быть только прибыль.985 Утверждение его в качестве центрального критерия эффективности, по мнению И. И. Егорова, принципиально изменяет характер работы входящих в госсектор предприятий, создает материальные возможности для его самофинансирования и расширения за счет собственных средств. «Умаление значимости прибыли в госсекторе способно лишь ухудшить возможности для его роста (и, что не менее важно, поставить госсектор в подчиненное положение по отношению к частному сектору) ... Таким обра- зом, обеспечение прибыли государственных предприятий становится подлинно общественной потребностью в слаборазвитых странах, подобных Индии».986

В литературе, посвященной роли государства в экономике развивающихся стран, в середине 70-х — начале 80-х годов активно рассматриваются проблемы роли госсектора в интеграции национальной экономики, создания условий для национального воспроизводства, взаимоотношений госсектора и частного капитала.987

В целом вопрос о развитии госуклада и госкапитализма в развивающихся странах остается открытым в том плане, что не решена проблема производственных отношений в процессе эволюции госуклада в странах социалистической ориентации и развития государственно-монополистических тенденций в государственно-капиталистическом укладе стран капиталистического пути развития.

В 70-е годы в советской экономической литературе большое внимание стало уделяться проблемам экономического роста и индустриализации освободившихся стран. Эти вопросы и ранее рассматривались в контексте общего политикоэкномическо- го анализа развивающихся стран (в первую очередь в этом плане следует отметить работы С. И. Тюльпанова и В. Л. Тягу- ненко988), но сам процесс их экономического развития, а также возникновение целого ряда буржуазных концепций экономического роста освободившихся стран требовали специального анализа этих проблем. С начала 70-х годов выходит ряд коллективных монографий, сборников, работы Л. И. Рейснера, Г. К. Широкова, Н. П. Шмелева, А. Я. Эльянова и др.989, посвященные проблемам индустриализации и экономического роста в освободившихся странах.

Индустриализация рассматривается как широкий процесс перевода производства на машинную основу. В работах этого периода основное внимание уделяется определению стратегии индустриализации, направлений в изменении отраслевой структуры экономики, изучению воздействия друг на друга процессов индустриализации и объемов внутреннего рынка, влияния индустриализации на решение социальных проблем, возможностей накопления и перспектив экономического роста.

При этом отмечается, что наличные социальные и экономические условия предопределяют возможности и направления индустриализации. В зависимости от ресурсов экономики, объема внутреннего рынка процесс индустриализации может быть направлен либо на создание комплекса отраслей, дающих возможность осуществления процесса воспроизводства на национальной основе, либо на создание ряда отраслей, тесно включенных в международное разделение труда. Первый путь возможен главным образом для крупных стран, располагающих широким рынком, необходимыми природными ресурсами,— это Индия, Бразилия и т. д., второй — для стран с незначительным населением и ресурсами.990

В литературе активно обсуждается проблема ведущего звена индустриализации: какие отрасли производства должны развиваться в первую очередь, какая должна применяться технология. В литературе отмечается, что часто в освободившихся странах процессы индустриализации начинаются со II подразделения общественного производства путем импортозамещения, но это приводит к усилению зависимости национальной экономики от поставок средств производства, комплектующих изделий и т. д. из-за рубежа. Вместе с тем отмечается, что, несмотря на трудности развития первого подразделения, его преимущественный рост, как общая закономерность процесса индустриализации, прослеживается и в развивающихся странах.

В отдельных работах развиваются и уточняются специфические вопросы. Так, в монографии Г. К. Широкова «Промышленная революция в странах Востока»991 основное внимание уделяется преобразованиям отраслевой структуры экономики в результате индустриализации, неоднородности результатов этого процесса в различных сферах экономики. В монографии Н. С. Бабинцевой «Индустриализация в развивающихся странах» анализируется особая роль государства в процессе индустриализации, делается вывод о ведущей роли государственного уклада в ходе индустриализации в данной группе стран и определяются типы индустриализаций.992

Анализ проблем экономического роста и индустриализации освободившихся стран тесно связан с изучением финансовых аспектов накопления. Эти вопросы рассматривались в делом ряде работ.993

Важное место в политикозкономических исследованиях развивающихся стран занял вопрос об их роли в мировом капиталистическом хозяйстве. Он неизменно рассматривается в общих работах по мировому капиталистиечскому хозяйству.994 Вместе с тем ему посвящен и ряд специальных исследований. Одной из первых таких фундаментальных работ была монография В. Рымалова и В. Тягуненко,995 в которой анализировались первые сдвиги в мировом капиталистическом хозяйстве после распада колониальной системы империализма. Результаты исследования изменений в положении развивающихся стран на мировой арене в 60-е — начале 70-х годов изложены в посмертно выпущенной книге В. Л. Тягуненко.996 Поток общей литературы по этим проблемам увеличился в 80-е годы.997 Более частные вопросы мирохозяйственных связей развивающихся стран также получают освещение в советской экономической литературе. С конца 60-х и все 70-е годы не угасал интерес к их экономической интеграции. Одной из первых работ на эту тему была книга А. С. Кодаченко.998 70-е годы — начало 80-х дали массовый поток литературы по интеграции.999 Теоретическим обобщением, подведением итогов этого этапа исследования интеграции развивающихся стран и в известной мере его завершением явилась вышедшая в 1983 г. книга Г. И. Чуфрина «Экономическая интеграция развивающихся стран Азии: возможности, трудности, пределы». И хотя после нее появились конкретные работы по сотрудничеству между отдельными группами стран, они не сделали существенных теоретических добавлений в представления об интеграции, созданные на основе изучения ее всплеска в 60—70-е годы и определенного затухания к 80-м годам.

Важным направлением изучения положения развивающихся стран в мировом капиталистическом хозяйстве всегда были исследования роли и места иностранного капитала в их экономике, путей и методов их эксплуатации. Прежде всего отметим работы 50—60-х годов, рассматривающие этот процесс в широком теоретическом плане.1000 Эта традиция сохраняется и в дальнейшем. В 70—80-е годы выходят обобщающие работы И. Д. Иванова и А. А. Громыко.1001 Более конкретная литература 50—60-х годов отражала положение дел с вывозом капитала в бывшие колонии.1002 В дальнейшем вопросы вывоза капитала мы находим и в исследованиях внешнеэкономической деятельности отдельных центров империализма, особенно североамериканского,1003 и в работах по импорту капитала отдельными регионами.1004 В 80-е годы внимание советских исследователей фокусируется на деятельности ТНК в развивающихся странах, и по- является целая серия публикаций на эту тему.101 Получило отражение в нашей литературе и такое новое явление, как формирование технологической зависимости развивающихся стран от империализма и передача технологии.1005

Претерпела эволюцию и содержательная сторона этого вопроса. В 40—50-е годы иностранный капитал рассматривался как абсолютное зло, которое не только нужно, но и легко можно изгнать из стран Востока чуть ли не простым декретированием. В дальнейшем подходы к решению задачи борьбы с иностранным капиталом становятся более осмотрительными, а анализ его деятельности более деловым. Исследователи отмечают определенные позитивные ее моменты в отношении развития производительных сил и указывают на большие объективные трудности в борьбе с иностранным капиталом вследствие того, что он вовлек бывшие колонии и зависимые страны в воспроизводственную общность с империализмом, вырваться из которой можно только при коренной перестройке всего воспроизводственного процесса. Проблема заключается также в прогрессивности объективной тенденции к интернационализации хозяйственной жизни, которую ТНК используют для усиления напора на развивающиеся страны. Такая ситуация существенно осложняет противодействие им.

Значительное место в политэкономическом анализе развивающихся стран заняло исследование социалистической ориентации. Все работы единодушно и убедительно в чисто теоретическом плане показывали, в чем заключаются преимущества социалистической ориентации и каким образом в ее недрах могут получить становление предпосылки социализма. Известные ученые и целые институты однозначно утвреждали, что в развивающихся странах социалистической ориентации начинают возникать элементы социализма. Эта точка зрения сформировалась достаточно давно. Так, еще в конце 60-х годов С. И. Тюльпанов писал: «...некапиталистический путь развития, или путь социалистической ориентации... порождает отношения с социалистическими элементами... Движение по некапиталистическому пути... означает постепенное... нарастание социалистических элементов».1006 Подобная теоретическая позиция сохранилась вплоть до 80-х годов и в концентрированном виде, хотя и более осторожно, была сформулирована Г. Ф. Кимом: «Период некапиталистического развития, таким образом, составит исторически необходимый переходный этап, на котором сдерживаются буржуазные элементы, накапливаются силы для их вытеснения и перестройки всего народного хозяйства на новых принципах; тем самым закладываются экономические, политические и социокультурные предпосылки для последующего перехода к строительству социализма».1007 Таким образом, речь идет, по существу, о новом теоретическом осмыслении категории «переходный период» и о расширении этого понятия на основе анализа практики развивающихся стран. Если до сих пор в политэкономии переходный период рассматривался как период, который може г начаться только после социалистической революции, то сейчас можно ставить вопрос о переходности к социализму еще до ее совершения, т. е. речь должна идти либо о новом типе переходного периода к социализму, либо о предсоциалистическом его этапе. Это понятие и появилось в литературе.1008 Включение предсоциалистического этапа в исследование становления социалистического способа производства вполне отвечает той диалектической логике, на основе которой К. Маркс анализировал в «Капитале» первоначальное накопление капитала. Если встать на такую позицию, то необходимо признать, что и период строительства основ социализма, преодоления многоукладности при ведущей роли социалистического уклада, т. е. собственно переходный период, в развивающихся странах будет иметь свою специфику. Поэтому целесообразно, видимо, рассматривать весь процесс становления социалистического способа производства в развивающихся странах в единстве двух его этапов: предсоциалистического (период некапиталистического развития, социалистической ориентации) и того, который эквивалентен давно утвердившемуся политикоэкономическому понятию «переходный период». Это означает, что исследование проблем социалистической ориентации примыкает в политической экономии скорее к проблемам социализма, нежели капитализма, и для более глубокого анализа разумно, видимо, заниматься теоретическими исследованиями социалистической ориентации как предсоциалистического этапа развития непосредственно в связи с изучением законов коммунистического способа производства. Такая постановка вопроса появилась в нашей литературе с середины 80-х годов.1009

Задачей же исследователей развивающихся стран должен быть анализ реальных тенденций в экономике, их соответствия теоретическим принципам социалистической ориентации, перспектив ее углубления или стагнации в той или иной степени, а в некоторых случаях — отхода от нее. С такого рода исследованиями дело долгое время обстояло значительно слабее.

В абсолютно преобладающем большинстве работ по социалистической ориентации ее рисовали розовой краской, вольно или невольно выдавая желаемое за действительное.1010 Этого не избежала даже такая превосходная книга, как «Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы». Под созданные в этих же работах теоретические концепции социалистической ориентации «подгонялись» факты реальной жизни чаще всего путем замалчивания отрицательных явлений при тенденциозном освещении положительных. Особенно приукрашивались «достижения» сельскохозяйственного производственного кооперирования. Наука часто старалась не видеть и не искать внутренних противоречий, приводивших наряду с внешними к торможению и отходу от социалистической ориентации некоторых стран, а если и пыталась поставить вопрос об этом, то вынуждена была сводить причины такого явления главным образом к конъюнктурным моментам.1011

Преобладание такого подхода было связано не с недобросовестностью большинства исследователей, а частично с романтизмом некоторых из них, а еще более с той обстановкой нетерпимости, которую создали и фанатически поддерживали отдельные авторитеты, в том числе скорее административные, чем научные. Трезвый анализ положения дел в странах социалистической ориентации клеймился как проявление бесклассовости и ревизионизма, и таких авторов лишали возможности публиковать свои взгляды. Случаи прорыва такого анализа на страницы печати в 70-х — начале 80-х годов были очень редкими. Одним из самых сильных из них было выдвижение положения о государственно-капиталистической природе госсектора и госуклада в странах социалистической ориентации. Впервые эту точку зрения выдвинул А. И. Левковский еще в 1972—1973 гг.,1012 и впоследствии она была детализирована в дальнейших его трудах.110 Ее отстаивала и Н. С. Бабинцева.1013

В более широком теоретическом плане этот вопрос поставил Н. А. Симония, провозгласив госкапитализм основным звеном перехода к социализму в экономике, определенной им как «комбинированная переходная» с «общественно-экономической разнотипностью элементов общественного производства».1014 Однако большинство исследователей либо отрицали капиталистические элементы в природе госсектора при некапиталистическом пути развития,1015 либо считали ее некоей переходной.1016 Из критического анализа действительности социалистической ориентации можно отметить и положение о появлении в ее рамках деспотических черт общества, не доросшего, по выражению К.Маркса, до частной собственности 1017 и представляющего великолепную и самую широкую основу для эксплуатации и деспотизма. Указанные черты рассматривались в 70-е, самом начале 80-х годов как «восточнодеспотические»1018 или «патриархально-деспотические».1019 Эти положения хорошо корреспондировали с точкой зрения К. Н. Брутенца о «мелкобуржуазной классовой базе революционной демократии».1020 Н. А. Симония предостерегал от излишнего увлечения идеей перехода к социализму именно путем социалистической ориентации, указывая на его историческую ограниченность вследствие того, что не всегда «мелкобуржуазная демократия вообще может выступить в качестве действенной революционной силы».1021 С данным выводом нельзя не согласиться и в общетеоретическом плане, и в применении к развивающимся странам. В развитие данной мысли автору книги удалось провести в ней идею о возможности негативных явлений в условиях социалистической ориентации как внутренне присущих ей самой.1022 Выдвижение таких смелых по тем временам и трезвых тезисов вызывало целые «селевые потоки» дог- матической критики, как это имело место в отношении указанной книги Н. А. Симонии.

В 80-е годы в литературе уже шире ставится вопрос о внутренних противоречиях социалистической ориентации, появлении там экономического авантюризма, о сделанных ошибках.1023Очень важным следует признать развитие выдвинутого еще в конце 70-х годов положения о двух тенденциях в эволюции стран социалистической ориентации, их дифференциации и выделении среди них по крайней мере двух основных групп: стран социалистической ориентации в широком и узком смысле,1024 или, как стали говорить позже, стран первого и второго поколения.1025 Правда, это положение было доведено до крайности Р. А. Ульяновским, выделившим четыре или пять групп стран социалистической ориентации. В связи с этим он пишет даже не о пути, а о «путях некапиталистического развития».1026 Но в целом это направление исследования социалистической ориентации, видимо, следует считать достаточно плодотворным. Ко второй половине 80-х годов, пожалуй, окончательно оформился отказ большинства исследователей от лакировочного подхода к изучению социалистической ориентации. Одним из выражений этих новых веяний явился ряд статей в разных журналах, в том числе широкий обмен мнениями в журнале «Азия и Африка сегодня».1027 Авторы уточняют и иногда пересматривают старые, нередко собственные позиции,1028 дают и творческое развитие теории, и объективный анализ реальной действительности социа листической ориентации. Однако сохраняются и закостенелые представления 60—70-х годов, примером чего является статья A. Кауфмана и Р. Ульяновского 1029 в упомянутом журнальном обмене мнениями и книга последнего.1030

Наконец, выделим еще такое направление в политэкономиче- ском изучении освободившихся стран, как критика буржуазных концепций их развития. В том или ином виде эти вопросы затрагиваются в большинстве работ, но специально им посвящено не так много литературы. Отметим прежде всего две книги B.

М. Коллонтая,1031 а также исследования 60—70-х годов. К. Н. Брутенца, Н. П. Шмелева, Е. Д. Морджинской, И. А. Алешиной.1032 Позже появились работы Н. А. Лидлейна, Б. Славного, К. В. Иванова.1033

В заключение необходимо, наверное, сказать, что разработка политикоэкономических проблем развивающихся стран ведется в СССР прежде всего в нескольких сложившихся научных центрах Москвы и Ленинграда, к которым тяготеют ученые, занимающиеся этой проблематикой в других городах и учреждениях. Можно, видимо, также говорить уже о складывании такого центра в Киеве. Самые мощные и известные центры связаны с академическими институтами: ИМЭМО, Институтом востоковедения, Институтом Африки, Институтом Латинской Америки. Не останавливаясь на характеристике отдельных достижений и книг, отметим коротко вклад данных институтов по определенным направлениям. ИМЭМО разработал концепцию зависимого развития, организовал наиболее полное изучение дифференциации развивающихся стран. В Институте востоковедения была создана концепция многоукладности, дуальности,, синтеза традиционного и современного и особенно широко исследовались аграрные проблемы. Кроме того, здесь проводилось и проводится региональное и страноведческое изучение- азиатского континента и частично Северной Африки. Особенно большое развитие получило исследование Индии, традиционное' для института и завершившееся формированием Индологиче- ского центра на его базе. В 80-е годы очень активизировались, работы по Юго-Восточной Азии. Институт Африки в 60—70-е годы много внимания уделял проблемам социалистической ориентации и принявших ее стран, сконцентрированных, как известно, на африканском континенте. Среди работ Института отметим серию «Производительные силы стран Африки» из 6 книг.1034 Для исследований института характерны комплексный подход, увязание воедино различных проблем, в том числе внешне- и внутриэкономических. Характерным примером могут служить коллективные монографии, выпущенные в 80-е ГОДЫ.1035

Институт Латинской Америки очень много внимания уделял исследованию становления и развития капитализма, в его недрах была создана и концепция «зависимого капитализма», о чем уже говорилось ранее. Институт Латинской Америки много места отводит также страноведческим работам. Для освещения всех вопросов развития Латинской Америки, от чисто экономических до проблем культуры и языка, издается журнал «Латинская Америка», основанный в 1969 г.

Ленинградская школа по изучению развивающихся стран была создана в Ленинградском университете профессором С. И. Тюльпановым, возглавлявшим ее до своей кончины в феврале 1984 г. Этот исследовательский центр отличается от академических тем, что он объединяет кроме университетских, разбросанных по разным кафедрам, преподавателей политэкономии всех вузов Ленинграда и РСФСР. Организационно объединение осуществляется проблемной комиссией «Мировое капиталистическое хозяйство и развивающиеся страны» Координационного совета АН СССР и Северо-Западного Координационного совета по общественным наукам Минвуза РСФСР. Ленинградский центр имеет давнюю традицию работы с аспирантами, отсюда вышли многие исследователи развивающихся стран, работающие ныне в Москве, Ленинграде и других городах Советского Союза. Таким образом, ленинградский центр в соответствии со своим вузовским профилем делит свое внимание между чисто научной работой и подготовкой кадров высшей квалификации по проблемам политэкономии развивающихся стран.

<< | >>
Источник: Е. Е. Жуков. ИСТОРИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ КАПИТАЛИЗМА. 1989

Еще по теме 8. ПРОБЛЕМЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО И ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ОСВОБОДИВШИХСЯ СТРАН:

  1. Общеэкономическая наука – идеология национальных Интересов. Она должна учитывать уровни развития Страны и помогать решать проблемы ее Экономического развития.
  2. 5.1. КАЗАХСТАН Проблемы экономического развития страны накануне кризиса
  3. Лекция 11. Проблемы политической экономии в русской экономической мысли XVIII–XIX вв.
  4. Лекция 11. Проблемы политической экономии в русской экономической мысли XVIII–XIX вв.
  5. §1 О связи уровня экономического развития и характера политических институтов
  6. Проблемы экономического сотрудничества стран СНГ
  7. 11.2. США. Экономические проблемы страны – лидера мировой экономики
  8. 5.1. Роль региональной экономической политики в социально-экономическом развитии страны.
  9. ГЕРБЕРТ НОРМАН. СТАНОВЛЕНИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ ЯПОНИИ. Экономические и политические проблемы периода Мэйдзи., 1952
  10. Тема 19. Экономический цикл, экономический рост и социально-экономическое развитие страны
  11. Этапы развития экономической теории. Взаимосвязь «экономической теории», «политической экономии», «экономикс». Предмет экономической теории
  12. 2.2. Классификация стран по экономическому потенциалу и уровню экономического развития.
  13. Тема 4. Обоснование темпов экономического роста. Приоритеты социально-экономического развития страны и регионов.
- Информатика для экономистов - Антимонопольное право - Бухгалтерский учет и контроль - Бюджетна система України - Бюджетная система России - ВЭД РФ - Господарче право України - Государственное регулирование экономики в России - Державне регулювання економіки в Україні - ЗЕД України - Инновации - Институциональная экономика - История экономических учений - Коммерческая деятельность предприятия - Контроль и ревизия в России - Контроль і ревізія в Україні - Кризисная экономика - Лизинг - Логистика - Математические методы в экономике - Микроэкономика - Мировая экономика - Муніципальне та державне управління в Україні - Налоговое право - Организация производства - Основы экономики - Политическая экономия - Региональная и национальная экономика - Страховое дело - Теория управления экономическими системами - Управление инновациями - Философия экономики - Ценообразование - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика отрасли - Экономика предприятия - Экономика природопользования - Экономика труда - Экономическая безопасность - Экономическая география - Экономическая демография - Экономическая статистика - Экономическая теория и история - Экономический анализ -