<<
>>

1. Отношение крепостного хозяйства к другим экономическим формам

Крепостнические отношения точно так же развиваются из феодальных отношений средних веков, как из феодальных отношений древнего мира развились рабовладельческие отношения. Таким образом между рабовладельческой и крепостнической системами нет связи преемственности.

Правда, у германцев, кельтов и славян, развитие которых составляет главное содержание средневековой истории, были рабы, в некоторых странах рабство удерживалось до очень позднего времени: напр., в Англии до Xl века, в России еще дольше. Но оно остановилось на ступени преимущественно так называемого «домового рабства», при котором рабы являются в роли домашней прислуги,—нигде в Европе на сколько-нибудь продолжительное время не сделалось базисом производственных отношений, и во всяком случае не оно дало начало крепостничеству. Конечно, продажа «полона», т.-е. торговля побежденными, взятыми в плен, играла крупную роль далее в позднейшей новгородской торговле; однако невольники входили в систему хозяйства не продавцов, а покупателей: арабов, турок, персов и т. д., т.-е. не европейских, а азиатских и африканских народов, или же и для них не имели хозяйственного значения, представляя предмет роскоши (невольницы, продаваемые в гаремы). В средние века история начинается как бы снова, отправным ее пунктом служат феодально-родовые отношения, близко напоминающие «догосударственный» быт древнейших Востока и античного мира. Но развитие совершалось здесь в иной естественной и исторической обстановке, и потому крепостнические отношения, возникающие из феодальной системы в деревне, представляют глубокое отличие от древнего рабства.

Хотя в деревне крепостничество непосредственно возникло из феодализма, однако, если рассматривать экономические отношения в целом, между этими двумя системами вторгаются два важных звена: ремесло и торговый капитал. Хронологическая последовательность типичных общественных форм в средневековой Европе была такова: феодализм, ремесло, торговый капитал, крепостное нраво.

Предпосылкой крепостнических отношений была известная ступень в развитии общественного разделения труда между деревней и городом, т.-е. развитие средневекового города.

выполняющего вполне определенные, общественно-необходимые производственные функции, гораздо более значительные и важные, чем производственные функции древнего города, почти исключительно города-потребителя.

В расцвет феодальной эпохи в центре господствующей экономической организации стоял сеньер, который суверенно подчинял себе все хозяйственные отношения. Для него существовала усадьба, для его усадьбы существовала деревня, и он же налагал господствующий отпечаток на всю жизнь тогдашнего города. Ремесло и торговля были просто одним из элементов его потребительного хозяйства, ремесленник и торговец были простой принадлежностью всей той же усадьбы или деревни; последняя в свою очередь все более развивалась в совершенно пассивный придаток к усадьбе. Таким образом собственно в феодальном мире экономическая жизнь исчерпывается жизнью усадьбы; здесь нет места развитию новых производственных форм, которые могли бы извне воздействовать на усадьбу.

Но в ходе развития средневековой Европы город сбрасывает' с себя экономическую зависимость от феодального сословия. Возникающие в нем новые самостоятельные сословия ремесленников и в особенности торговцев все более отрываются от натурально- хозяйственных отношений, все исключительнее связывают свое существование с развитием обмена. Исходя из городов, новые отношения понемногу пронизывают все средневековое общество. Приспособляясь к условиям, складывающимся в городах, феодал шаг за шагом превращается в помещика.

Экономическая история собственно средневековой Европы есть история феодализма, ремесла и торговли, из мелкой ремесленной и крупной эпизодической постепенно развивающейся в капиталистическую. Напротив, переход от феодальных отношений к крепостническим и в особенности полный расцвет последних в большинстве стран относится к новому времени, к эпохе, когда разлагающееся ремесло уже отживало свое время, когда первоначальное накопление справляло свои оргии в Старом Свете и в новых колониях, когда капитал уже переходил к организации крупных промышленных предприятий в форме мануфактуры.

С другой стороны, поместная или крепостническая система обнаружила такую высокую эластичность и приспособляемость, что, зародившись на пороге торгово-капиталистической эпохи, она пережила мануфактурный период и рухнула в Австрии, Германии и в особенности в России в эпоху, когда совершался переход от мануфактурного к машинному периоду капитализма.

Таким образом, рассматривая вслед за феодализмом и рабством не ремесло и не возникновение торгового капитала, а крепостническую систему, мы нарушаем хронологическую последовательность изложения. Ее внешнее сходство с рабством—не свобода земледельческого населения—и ее возникновение из средневекового феодализма сами по себе не могли бы оправдать такого отступления. Решающими могут быть только внутренние сходства и различия в способах производства. До сих пор мы рассматривали экономические системы с преобладающе натурально-хозяйственными отношениями: каждая экономическая ячейка, не исключая даже рабовладельческого хозяйства, стремится удовлетворить все свои потребности собственным производством. В обмен поступают первоначально только избытки предметов потребления; и даже на высших ступенях феодальной и рабовладельческой системы обмен просто восполняет те предметы потребления, в которых нуждается глава хозяйства, в первую очередь сеньер или рабовладелец.

Вот в этом-то отношении крепостническая система и представляет глубокое сходство с рассмотренными экономическими формами. Крепостное хозяйство до конца остается хозяйством потребительного типа. Конечно, чем дальше, тем бблыная доля продуктов производится в поместье уже не как предметы непосредственного потребления, а как товары, не как потребительные стоимости, а как меновые стоимости. Но продажа этих продуктов является просто посредствующим звеном в превращении их из одной потребительной формы,—в которой помещик в данный момент не нуждается,—в другую непосредственно потребительную же форму. Следовательно, производство стоимостей является для поместья, вообще говоря, еще не самоцелью,—или, точнее, не средством для накопления их в денежной форме,—а просто средством для личного потребления.

Это обстоятельство отчасти сближает крепостное хозяйство с ремеслом, с той только разницей, что последнее в своей развитой форме еще теснее и глубже связано с рынком.

Таким образом помещичье хозяйство (и ремесло) заканчивает историю тех старых, биологически возникших и стихийно изменявшихся хозяйственных форм, ближайшей и единственной целью которых было личное потребление. Но поскольку непосредственное производство потребительных стоимостей отступает на задний план перед производством меновых стоимостей, постольку поместье (и ремесленное производство) представляет решительный разрыв с натурально-хозяйственными формами и является переходной ступенью к развитому меновому хозяйству. Постольку и помещик (как и ремесленный мастер) приближается к капиталистическому предпринимателю,—и превращается в капиталистического предпринимателя, если совершается переход от отношений принудительного труда к отношениям вольного найма.

Крепостная зависимость в экономическом смысле очень явственно отграничивается от рабского состояния. Потребительное хозяйство (Haushalt) рабов может быть обособлено от потребительного хозяйства господина; но собственного производительного хозяйства у них нет, они —просто орудие производства, целиком принадлежащее, как и земля и орудия труда, господскому производительному хозяйству. Напротив, крепостной крестьянин ведет не только собственное потребительное, но и собственное производительное хозяйство. Он только частью своего существования, только некоторой долей своей рабочей силы принадлежит помещичьему производству. Следовательно, он располагает не- обходимыми условиями и средствами производства: землей и орудиями труда. Пока ой не целиком включен в господское производство, он — крепостной, а не раб. Напротив, так называемые дворовые крестьяне, живущие при усадьбе, экономически ничем не отличаются от рабов.

Обыкновенно выдвигается еще целый ряд признаков, которые должны отличать крепостного крестьянина от раба. Но все это — признаки более или менее шаткие.

В Голштинии, Меклен- бурге и Померании XVIII века и в России вплоть до реформы крестьян продавали отдельно от имения, проигрывали в карты, вообще распоряжались ими, как бездушным товаром. Некоторые находят, что такие факты говорят о существовании в упомянутых странах не только крепостного права, но и настоящего рабства. Конечно, в момент продажи положение крестьянина ничем не отличалось от раба. Но это еще ничего не говорит о тех экономических отношениях, в которых крестьянин жил до продажи и будет жить после продажи. Точно так же некоторые исследователи признают, что в Австрии существовало и рабство, так как помещики в целом ряде областей заявляли притязание на все имущество, оставшееся по смерти крестьянина, и ни законодательство, ни обычная практика до половины XVIII века не давали отпора таким притязаниям. На этом же основании положение русских крестьян со второй четверти XVII века сближают с положением холопов, т.-е. рабов. Но все эти факты свидетельствуют только о степени личной несвободы крестьян, о размерах имущественной необеспеченности, но нисколько не касаются того строя хозяйства, тех экономических форм, в которых протекала жизнь помещика и крестьян.

В некоторых частях Германии и Австрии, начиная с половины XVII1 века, а в XIX веке и в России, вводятся небольшие ограничения в права помещика над крестьянином: помещик может продавать крепостных лишь вместе с землей; без земли ему предоставляется продавать только дворовых. Но так как право помещика на перевод крестьян в разряд дворовых в России ничем не было ограничено, то из этого опять делается такой вывод, что крестьянин с эпохи Екатерины II был скорее рабом, чем крепостным. Ясно, однако, что экономически единственно правильным был бы тот вывод, что русский помещик имел право превратить всякого крепостного в раба. Наконец, суровость или мягкость фактических отношений между господином и земледельцем является чисто-внешним признаком, который мало говорит об экономической стороне этих отношений. Конечно, крепостное право предполагает отсутствие той полной, безграничной, абсолютной зависимости, которой характеризуется рабство.

Поэтому, как форма экономической зависимости, оно, несомненно, мягче рабства. Колонат, вполне родственный крепостному праву, и фактически был смягчением римского рабства. Но иногда—в Голштинии, Мекленбурге, а в особенности в России со второй половины XVIII века,—и помещик осуществлял свою власть с безграничной беспощадностью: истя- зания, пытки, сознательное забивание до смерти, барщинные работы, захватывающие 6 и даже все 7 дней в неделю, так что на собственные работы у крестьянина оставалось только воскресенье или одни ночи. Хотя эти отношения по жестокости не уступали рабовладельческому хозяйству, однако и здесь крестьянин был не рабом, а крепостным.

Таким образом, остается только один наиболее общий и постоянный признак, который экономически отличает крепоетного крестьянина от раба: крепостной—не просто собственность помещика, не только орудие его производства, но в то же время отчасти и самостоятельный производитель. В этом заключается связь крепостного хозяйства с экономически высшими формами. Если собственное производство крестьянина расширяется настолько, что им поглощается вся рабочая сила крестьянина, и если его повинности исчерпываются натуральными, а впоследствии денежными оброками, соразмерными площади землепользования, то мы скажем, что перед нами будут последовательные ступени превращения крепостного крестьянина в арендатора. Уничтожение всяких повинностей или замена их платежами государству превращает его в свободного самостоятельного крестьянина. Наоборот, если барские запашки расширяются на счет крестьянских, то положение крепостного крестьянина все более приближается к положению раба; наконец, когда вся рабочая сила крестьянина поглощается помещичьим производством, а он переводится в приусадебную дворню, то исчезает всякое экономическое различие между крепостным и рабом. Если крепостной постепенно лишается всех условий и средств производства, но, сохраняя собственную хижину, огород ит. д., восполняет дефициты собственного хозяйства теми продуктами, которые он получает за работу в поместье, то перед нами будут последовательные ступени превращения крестьянина в наемного рабочего. Наконец, когда, лишенный всех средств труда и хижины, он отпускается на вое четыре стороны, он становится пролетарием.

Настолько разнородны те экономические формы, которым при различных конкретных условиях может дать начало крепостническая система. И она действительно служила для них исходным пунктом. Рядом промежуточных звеньев крепостное хозяйство соединялось в истории экономического развития и с капиталистическим, и с самостоятельным крестьянским хозяйством, а в некоторых случаях и с рабовладельческими отношениями. Со стороны же происхождения всего теснее связи крепостного хозяйства с феодальной системой.

<< | >>
Источник: Богданов Александр Александрович, Скворцов-Степанов Иван Иванович. Курс политической экономии докапиталистической эпохи. Изд. 5-е. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ» — 378 с. (Размышляя о марксизме.). 2011

Еще по теме 1. Отношение крепостного хозяйства к другим экономическим формам:

  1. Феодально-крепостное хозяйство России XV-XVII вв.
  2. Сущность мирового хозяйства и международных экономических отношений, формы международных экономических отношений
  3. 3. Развитие крепостных отношений.—Крестьянские войны (Франция, Германия и Россия).
  4. Лекция №2. Промышленный переворот и кризис крепостного сельского хозяйства в России в первой половине 19 века
  5. 1.1. Мировое хозяйство и международные экономические отношения
  6. Мировое хозяйство и международные экономические отношения
  7. 1.1. Мировое хозяйство и международные экономические отношения
  8. Мировое хозяйство и международные экономические отношения
  9. 2. Экономические отношения в системе всемирного хозяйства и их регулирование
  10. Тема 2. Международные экономические отношения в мировом хозяйстве
  11. 4. Структура мирового хозяйства и формы экономических отношений
  12. Тема 1. Мировое хозяйство и международные экономические отношения
  13. 1. Особенности воспроизводства и экономических отношений в сельском хозяйстве
  14. 13. Мировое хозяйство и международные экономические отношения
  15. Тенденции развития мирового хозяйства и формы международных экономических отношений
  16. Тема 1. Мировое хозяйство и международные экономические отношения
  17. Тема 1. Основы мирового хозяйства и система современных международных экономических отношений
  18. Вопрос 11. Роль национального государства в международных экономических отношениях. Всемирное хозяйство и национальная экономика.
- Информатика для экономистов - Антимонопольное право - Бухгалтерский учет и контроль - Бюджетна система України - Бюджетная система России - ВЭД РФ - Господарче право України - Государственное регулирование экономики в России - Державне регулювання економіки в Україні - ЗЕД України - Инновации - Институциональная экономика - История экономических учений - Коммерческая деятельность предприятия - Контроль и ревизия в России - Контроль і ревізія в Україні - Кризисная экономика - Лизинг - Логистика - Математические методы в экономике - Микроэкономика - Мировая экономика - Муніципальне та державне управління в Україні - Налоговое право - Организация производства - Основы экономики - Политическая экономия - Региональная и национальная экономика - Страховое дело - Теория управления экономическими системами - Управление инновациями - Философия экономики - Ценообразование - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика отрасли - Экономика предприятия - Экономика природопользования - Экономика труда - Экономическая безопасность - Экономическая география - Экономическая демография - Экономическая статистика - Экономическая теория и история - Экономический анализ -