<<
>>

б) Кейнсианство. Защитники «свободного предпринимательства»

С начала 30-х годов стал особенно очевидным глубокий конт- траст между непрерывным стремительным ростом производительных сил в СССР и глубоким упадком капиталистической системы хозяйства, подверженпой периодически повторяющимся кризисам перепроизводства.

Крупнейшим событием, оказавшим огромное влияние на эволюцию американской буржуазной политической экономии, явился мировой экономический кризис 1929—1933 гг. Этот кризис с большой настоятельностью поставил перед буржуазными экономистами вопрос об изыскании мер по укреплению капиталистической системы.

Новые формы, которые приняла социальная демагогия в условиях раскола мира на две системы и выявившихся гигантских достижений социалистической системы хозяйства, выражаются в проповеди вымыслов о «плановом капитализме», «бескризисном капитализме», «полной занятости». Эти демагогические идейки, усердно распространяемые буржуазной пропагандой, воспроизводят в новой форме старые приемы буржуазной апологетики, выражающиеся в отрицании имманентных противоречий капитализма, в отрицании неизбежности при капитализме экономических кризисов и массовой хронической безработицы.

Различие между старыми приемами буржуазной апологетику и новыми методами социальной демагогии лишь в следующем: старые апологеты просто замалчивали противоречия капитализма, современные же апологеты капитализма не могут позволить себе роскошь воспользоваться таким легким и простым методом «ликвидации» капиталистических противоречий; поэтому они утешают трудящихся, что противоречия капитализма, существование которых они вынуждены признать, якобы могут быть ликвидированы в рамках капитализма с помощью буржуазного государства. Идеологи буржуазии пытаются ослабить значение успехов социалистической системы хозяйства ссылкой на то, что эти успехи не заложены, мол, в самой системе социалистических производственных отношений.

Большую популярность среди буржуазных экономистов идея «плапового капитализма» получила во время кризиса 1929—1933 гг.

Эти годы совпали с первой советской пятилеткой, блестящие успехи которой произвели огромное впечатление во всем мире. Успехи первой пятилетки вынуждены были признать даже буржуазные деятели. В американской литературе начинает проповедоваться идея о том, что нельзя проходить мимо советского опыта ведения планового хозяйства, что нужно использовать этот опыт и пересадить его на американскую почву. Американский буржуазный экономист У. Донам опубликовал в 1931 г. книгу под названием «Бизнес наугад», в которой писал: «Два урока, по крайней мере; мы должны извлечь из опыта Советского государства: первый — о значении и необходимости генерального плана, и второй — о важности такого плана для цивилизации. Трудности, которые мы переживаем, объясняются больше всего отсутствием плана»80. В таком же духе высказался и Стюарт Чейз: он утверждал, что план для Соединенных Штатов, так же, как и для России, не является предметом, находящимся за пределом реальности.

Призыв к планированию в этот период получил широкое распространение в американской буржуазной литературе. Его поддержал, в частности, и президент США Франклин Рузвельт. В своей известной книге «Смотря вперед» он писал, что одобряет плановую экономику «не только на этот период, но и надолго в будущем» 81.

В 30-х годах развивает большую деятельность в США группа буржуазных экономистов, пропагандировавших идею плановой экономики и пользовавшихся поддержкой Франклина Рузвельта.

В 1933 г. при Федеральной администрации общественных работ было создано Национальное плановое управление, которое в 1935 г. было преобіразовано в Национальный комитет ресурсов, а последний в 1939 г. был реорганизован в Национальное управление планирования ресурсов. Это управление просуществовало с 1939 по 1943 г., когда оно было ликвидировано в связи с отказом конгресса ассигновать средства на содержание этого управления.

Во второй половине 30-х годов в американской буржуазной экономической литературе широко распространяется кейнсианская теория.

Последняя вытеснила с конца 30-х годов и в особенности в послевоенный период как институционализм, так и доморощенных идеологов «планового капитализма» вроде Тэгвелла и Саула.

Кейнсианство оказалось наиболее подходящим идеолошческим оружием современного капитализма, в том числе и американского308. О восторженном отношении к кейнсианской теории со стороны некоторых американских буржуазных экономистов свидетельствуют появление в 1948 г. книги Лоуренса Клейна под характерным названием «Кейнсианская революция» и высказывание американского профессора Мартина Бронфенбреннера: «Кейнсианской политике полной занятости, примененной до и во время второй мировой войны, может быть приписано без всяких преувеличений, что она спасла капитализм в 1930-х годах» 309.

А Сеймур Харрис в специальном, изданном под его редакцией, сборнике о влиянии Кейнса на экономическую теорию и политику писал, что «медицина», разработанная Кейнсом, лучше всего пригодна для США310.

В американской буржуазной литературе делалось немало попыток приукрасить кейнсианство, представить его в качестве левого течения. Так, например, Шумпетер усматривает чуть ли не революционный смысл в кейпсовской критике сбережений, в его признании желательности некоторого смягчения имущественных различий. В действительности рассуждения Кейнса, на которые ссылается Шумпетер, представляют обычный для Кейнса демагогический прием. Следует отметить, что и сам Кейнс открыто признавал свою теорию «умеренно консервативной».

В американской буржуазной литературе были также попытки представить кейнсианство в качестве идеологического оружия борьбы с фашизмом. Так, например, Лоуренс Клейн изображает дело так, что альтернативой кейнсианских реформ является победа фашизма 311. Такая трактовка совершенно неправильна. В действительности нет антагонизма между фашизмом и кейнсианством. Не случайно в гитлеровской Германии идеи Кейнса встретили весьма благоприятный прием. Такой близкий к Гитлеру финансовый деятель, как Ялмар Шахт, писал, что кейнсовские идеи представляют теоретическое объяснение и оправдание национал-социалистской экономики.

Правда, Кейнс, прикрываясь завесой «демократии» и пацифизма, избегал высказывать открыто свои симпатии к фашизму. Но они иногда у Кейнса прорывались, например в предисловии к немецкому переводу его книги, изданной в гитлеровской Германии «в 1936 г. Кейнс писал тогда, что его теория встретит у немецкого читателя меньше возражений, нежели в Англин, что теория «полной занятости» может быть легче приспособлена к условиям тотального государства, чем к «капитализму свободпой конкуренции» 312.

Кейнсианство является наиболее типичным направлением в буржуазной политической экономии США. Наряду с кейпсианской теорией в американской экономической литературе имеют хождение многие старые теории, нацример австрийской школы, Д. Б. Кларка, институционалистов. Нередко кейнсианские положения у отдельных авторов сочетаются с положениями, заимствованными у других экономистов.

Следует отметить, что в США в современных условиях нет вполне оформившихся течений в буржуазной экономической литературе, а имеется много индивидуальных оттенков. Если взять наиболее общие моменты, то можно выделить два основных направления— сторонников «регулируемой экономики», с одной стороны, и сторонников «свободного предпринимательства» — с другой. Это деление в известной мере, но только частично, совпадает с делением на кейнсианцев и антикейнсианцев, ибо и сторонники «свободного предпринимательства» часто прибегают к кейнсианской аргументации. Иногда первую группу характеризуют как стагнационистов, а вторую — как антистагнационистов.

Расхождения между указанными выше направлениями в основном имеют тактический характер. В коренных вопросах внешней и внутренней политики между ними нет сколько-нибудь существенных разногласий.

Подавляющее большинство буржуазных экономистов США выступает за государственное «регулирование» капиталистической экономики. Разногласия развертываются по вопросу о масштабах и формах этого «регулирования». Этот факт отмечает профессор Артур Бернс. «Вопрос о том,— писал он,— должно ли правительство играть определенную роль в деле поддержания высокого уровня экономической активности, сегодня не является уже объектом серьезных споров.

Представители самых различных социальных групп и наших обеих политических партий теперь согласны с тем, что нельзя позволять экономическим штормам инфляции и депрессии без помех оказывать свое разрушающее действие. Теперь мы спорим не о необходимости регулирования экономических циклон, а скорее о характере действий правительства, йх сроках и масштабах» 37.

Разногласия между буржуазными экономистами сводятся преимущественно к расхождению в вопросе о том, как оправдывать мероприятия, направленные к укреплепию господства мопополии и к обеспечению их монопольно высоких прибылей. Имеются расхождения по вопросу об экономической роли буржуазного государства, а также по некоторым специфическим вопросам экономической политики, папример по вопросу об уровне таможенных пошлин в США, по некоторым деталям валютного и кредитного регулирования и т. д.

Буржуазные экономисты «спорят» о том, как преподносить массам характеристику современного экономического положения.

" 87 A. F. Burns. From Ike’s Business Adviser: The Recession is Ended.

«United States News And World Report», Oktober 29, 1954, p. 43.

Одни считают более целесообразным подчёркивать возросшие эко* номические трудности. По их мнению, это —лучшее средство для «обоснования» больших государственных субсидий и заказов. Они полагают, что ссылкой на грозную опасность, вырисовывающуюся перед современным буржуазным обществом, можно оправдать усиленную эксплуатацию рабочего класса, интенсификацию труда рабочих й т. д. Другие предпочитают замалчивать возросшие экономические трудности и давать казенно-оптимистические прогнозы, руководствуясь, очевидно, тем соображением, что подчеркивание противоречий капитализма может дискредитировать последний в глазах масс.

В качестве примера первого метода можно привести «теорию стагнации» А. Хансена, имевшую большое распространение в США в конце 30-х годов и в годы второй мировой войны. В послевоенные годы влияние этой теории ослабло, но и сейчас она имеет распространение в США38.,

..

Суть этой теории сводится к утверждению, что период бурного развития капитализма, начавшийся в последней трети XVIII в., закончился к началу первой мировой войны. Возможности дальнейшего развития значительно сужены, если не будут приняты особые меры в духе так называемой антикризисной политики.

«Теория стагнаций» Хансена, признающая нарастапие внутренних трудностей капиталистической системы, характерна как отражение в кривом зеркале буржуазной политической экономии громадного обострения экономических противоречий в период общего кризиса капитализма.

Основной смысл «теории стагнации» Хансена, как и кейнсианства в целом, состоит в том, чтобы противопоставить ленинскому учению об общем кризисе капитализма свою трактовку современного капитализма, представить упадок капитализма как результат случайных причин и тем самым «обосновать» возможность преодоления етого упадка. Хансен стремится показать, что основной источник экономических трудностей, переживаемых современным капитализмом, нужно искать не во внутренних противоречиях капитализма, а в исчерпании «внешних импульсов», к которым он относит сокращение коэффициентов прироста населения, исчерпание свободных. земель в США, а также сокращение спроса на новые инвестиции в связи с возможностью технического перевооружения за счет. «модернизации действующего оборудования», т. е. за счет главным образом применения потогонных методов эксплуатации рабочих. Совершенно очевидно, что снижение прироста народонаселения само по себе не может оказать влияния на платежеспособный спрос, который зависит от величипы национального дохода и от его распределения, в особенности — от дохо- ?_г."

88 См. налр. ст. Anatol Murad. Net Investment and Industrial Progress. «Post — Keynesian Economics», p: 240, 250.

m

да рабочего класса и трудящихся масс, а не от численности народонаселения. Кроме того, само изменение численности народонаселения является производным фактором от общего экономического положения. Это видно из расчетов, приводимых самим Хансеном. Он вынужден признать, что снижение прироста населения стало проявляться в США уже с 70-х годов XIX в. Хансен констатирует, что значительное снижение прироста населения произошло в 20-х годах XX в. и что наиболее низкий процент прироста населения имел место в 30-х годах, когда он равнялся всего 0,7% 313. Следовательно, значительное снижение прироста населения — спутник общего кризиса капитализма; оно обусловлено резким усилением обнищания трудящихся (масс, в первую очередь рабочего класса, громадным ростом безработицы, колоссальным обострением экономических противоречий. Фактор, которому Хансен приписывает решающую роль, есть не первопричина, а лишь производное от трх процессов, которые происходят в современном капитализме.

Точно так же неосновательна и ссылка Хансена на особенности современной техники. Во-первых, последняя, допуская в известных пределах расширение производства ва счет модернизации действующего оборудования и так называемой рационализации, в то же время требует на ряде участков применения более сложного и дорогостоящего оборудования. Таким образом, тенденции технического развития противоречивы — в одних производствах затраты основного капитала па единицу продукции возрастают, в других отраслях они снижаются. В целом техническое развитие идет в таком направлении, которое отнюдь не снижает спроса на элементы основного капитала. Во-вторых,—и это самое важное —сам характер воздействия технического развития на условия воспроизводства и реализации общественного продукта зависит от производственных отношений. В условиях социализма новейшая техника открывает возможности ускоренного расширения производства, ведет к росту численности рабочего класса и к подъему материального и культурного уровня трудящихся. В условиях же капитализма техническое развитие, хотя оно содействует временному расширению производства, в конечном счете приводит к увеличению безработицы, росту праздного капитала и «излишних денег», углублению противоречий капитализма. Но виновата в этом не техника, а сам капитализм. Следует отметить, что и в рамках капитализма непосредственное воздействие технического развития на воспроизводство различно в периоды, когда капитализм развивается по восходящей и нисходящей линиям. Решающее значение имеет вся совокупность капиталистических противоречий. При наличии глубоких экономических противоречий возможности воздействия технического развития на расширение производства весьма ограничены. Таким образом, ясно, что и этот фактор, на который ссылается Хансен, является производным от капиталистических условий хозяйства периода общего кризиса капитализма.

«Теория стагнации» получила особое применение на втором этане общего кризиса капитализма, когда эта теория использовалась для «обоснования» вывода о том, что раз американская экономика может развиваться только на основе «внешних импульсов» и раз старые импульсы ужо исчерпаны, то нужно создать новые импульсы для оживления экономики. Наилучшей формой таких «внешних импульсов» агрессивные крути объявили усиленную милитаризацию. С этой теорией связана модная сейчас в США пропаганда необходимости «взбадривания» экономики, «накручивания» конъюнктуры, «впрыскивания» в частнокапиталистическое хозяйство многих миллиардов государственных средств в форме больших заказов («Нью-Йорк тайме» сравнивала эти заказы с впрыскиванием адреналина в ослабевший организм).

Вокруг «теории стагнации» за последние годы в американской экономической литературе развернулась большая дискуссия, в особенности в связи с появлением книги Джорджа Терборга «Призрак экономической перезрелости». Легко разделавшись с аргументацией Хансена, Терборг пытается использовать слабость своего противника для того, чтобы показать, что вообще ничего не изменилось в капиталистической экономике и что кризис 1929—1933 гг. принципиально ничем не отличается от кризисов, имевших место в XIX в. «Упадок 1929—1933 гг.,—пишет он,—отражает острую, а не хроническую болезнь экономики, напоминающую приступ пневмонии в противоположность, скажем, диабету. Его вызвали циклические изменения в новых комбинациях и пропорциях, но в основном те же самые, что проявлялись так часто прежде» 40.

Если Хансен прибегает к неправильному истолкованию фактов для объяснения деформации капиталистического цикла и обостре- ййя экономических кризисов, то Терборг предпочитает вообще замалчивать факты. Пытаясь отвлечь внимание от проблемы изменения цикла и кризисов, Терборг сваливает вину за обострение экономических трудностей в 30-х годах на экономическую политику правительства США, которая якобы «расхолаживала» частные инвестиции. Для того чтобы скрыть подлинные причины углубления кризисов на современном этапе, заложенные в общем кризисе капиталистической системы, он объявляет «новый курс» Франклина Рузвельта первоисточником обострения экономических кризисов. На самом же деле Рузвельт стал президентом в 1933 г., г. е. когда низшая точка падения производства в кризисе 1929— 1933 гг. была уже пройдена. «Новый курс» представлял собой

лишь попытку, оставаясь на почве капитализма и ни в коей мере пе задевая прибылей монополий, найти выход из кризиса и предупредить возможность дальнейшего повторения кризисов.

Имеется тактическое расхождение между буржуазными экономистами и по вопросу о методах оправдания капиталистических монополий. Сторонники «свободного предпринимательства» объявляют государственное «регулирование» экономики первопричиной всех болезней капитализма. Они обычно выступают в роли наиболее откровенных защитников монополий, заявляя, будто сами монополии содействуют народному благу и что источник усиления экономических противоречий лежит-де не в господстве монополий, а в государственном вмешательстве в экономику, связанном с ростом государственных расходов, с инфляционными последствиями, с требованиями увеличения налогов. Разумеется, критика государственного вмешательства в экономику, которой занимаются сторонники «свободного предпринимательства», лишь прикрывает фактическую поддержку практики широкого использования монополиями государственного аппарата, в частности при проведении милитаризации народного хозяйства.

В этом отношении типична позиция одного из наиболее видных защитников «свободного предпринимательства» — Ф. Найта. Он объявляет «крайне преувеличенными» «толки о монополистическом господстве». Для «объяснения» этих «толков» он ссылается на присущую человеческой природе черту искать всегда конкретного виновника зла и бороться с этим злом путем «ликвидации кого-то»314. Объявив капиталистические монополии чем-то вроде пугала, «вымышленного демагогами», Найт спешит преподнести читателю вывод о том, что источник ограничения конкуренции следует искать не в монополиях, а в неправильной политике государства. «Мы можем сослаться,— заявляет он,— на умышленное предоставление патентов и авторского права... на ухаживание за угнетающими группами (pressure groups) в сельском хозяйстве и среди организованных рабочих, а также на исключительные привилегии корпорациям» 315. Итак, все дело, по Найту, не в самих монополиях, а в привилегиях, предоставляемых им государством. Этот вывод еще более категорически формулирует другой идеолог «свободного предпринимательства» —Л. Мизес. Он провозілашает, что «великая проблема монополий, с которой сталкивается сегодня человечество, не является продуктом развития рыночной экономики. Она — продукт преднамеренных действий со стороны правительств» 316. А Георг Штиглер ставит точку над «и», утверждая,

будто государство является в современных условиях важнейшим фактором образования и роста монополий44.

Всякому добросовестному исследователю современной капиталистической действительности видно, что у Найта, Миэеса и других все поставлено па голову. На деле не государство определяет деятельность капиталистических монополий, а крупнейшие монополии, подчиняя себе государственный аппарат, определяют формы и направление его деятельности.

Защитники «свободного предпринимательства» фактически выступают за проникновение монополистов в государственный аппарат, за использование этого аппарата в интересах монополий. Хотя со стороны представителей этого направления иногда раздаются критические замечания по поводу предоставления субсидий и всяких льгот монополиям, но эти замечания делаются только для вида. Всю свою критику защитники «свободного предпринимательства» направляют лишь против определенных форм государственного вмешательства в экономику, а именно против тех форм, которые представляют собой вынужденные уступки со стороны буржуазии рабочему классу, как то: социальное страхование, фабричное законодательство, общественные работы в той мере, в какой они связаны со строительством школ, больниц и т. д. Как ни мизерны мероприятия, проводимые буржуазным государством в этой области, они вызывают яростную критику со стороны наиболее откровенных защитников капитала.

Сторонники «регулируемой экономики» в отличие от защитников «свободного предпринимательства» открыто воспевают «благотворную» роль государственного вмешательства в экономику.

Представители этого направления заявляют, что экономические трудности современного капитализма воаникают только в результате неправильной политики буржуазного государства. Они пытаются внушить массам иллюзии о том, что буржуазное государство способно при помощи определенных мероприятий устранить или во всяком случае смягчить главные язвы капитализма — безработицу, экономические кризисы и т. д. При такой трактовке причин экономических противоречий капитализма монополии также остаются в стороне.

Сторонников обоих направлений объединяет как попытка выгородить монополии, так и трактовка буржуазного государства в качестве решающей силы экономического развития.

Тактическое расхождение между представителями обоих направлений связано также с различными методами оправдания инфляции, проводимой монополистическим капиталом.

Многообразные мероприятия, проводимые под флагом «регулирования» капиталистического хозяйства, связаны со значительным ростом государственных расходов, что приводит к дальнейшему усилению инфляционных процессов, порожденных общим кризисом капиталистической системы. Сторонники «регулируемого капитализма» обычно защищают инфляїщонную практику. Они выступают с восхвалением усиленного роста государственных расходов как фактора, якобы способствующего оздоровлению экономики, увеличению общественного спроса и т. д.

Защитники «свободного предпринимательства» выступают против инфляции. Однако в их антиинфляционной проповеди содержится много демагогии, поскольку они активно поддерживают милитаризацию, являющуюся на современном этапе важнейшей причиной роста государственных расходов и развертывания инфляционных процессов. Но в известной мере эта антиинфляционная •пропаганда отражает и реальные интересы некоторых групп монополистического капитала, в частности крупных держателей облигаций государственных займов. Обесценение доллара означает неизбежно обесценение облигаций государственных займов.

Важное тактическое расхождение между буржуазными экономистами имеется по вопросу о методах оправдания наступления монополий на жизненный уровень рабочего класса.

Монополистический капитал заинтересован в усилении эксплуатации рабочих, в снижении их жизненного уровня. Но эта задача может быть осуществлена по-разному. Одни — сторонники наиболее прямолинейных и грубо откровенных методов наступления на рабочий класс; другие считают целесообразным вести борьбу с рабочим классом в более замаскированной форме — прикрываясь демагогическими лозунгами, блокируясь с реформистским руководством профессиональных союзов, используя реформистские иллюзии среди рабочих.

Защитники «свободного предпринимательства» выступают с наибольшей откровенностью. Они открыто проповедуют снижение реальной заработной платы, пытаясь представить рост номинальной заработной платы в качестве первоисточника всех экономических трудностей, переживаемых современным капитализмом. Они восхваляют различные мероприятия антирабочего законодательства, вроде запрещения стачек, требуют ограничения функций профессиональных союзов.

Сторонники «регулируемой экономики» применяют более гибкую тактику. Они в качестве необходимого атрибута «смешанной экономики» выдвигают требование установления тесного контакта монополистических корпораций не только с правительственными органами, но и с реформистскими профсоюзами, с лидерами профсоюзного движения. Представители этого направления ведут более тонкую игру, прикрываясь маской защитников профессиональных союзов и сторонников социальных реформ, в частности они выступают за увеличение расходов на общественные работы, за борьбу с безработицей. Некоторые из сторонников «регулируемой экономики» в цёлях привлечения масс на свою сторону выступают с предложениями повышения реальной заработной платы, но сопровождают это требовали© такими оговорками, которые сводят его на нет. Реформистские требования в данном случае играют лишь роль дымовой завесы.

В качестве примера можно привести Хансена, который прослыл либералом и сторонником роста заработной платы. Хансен допускает рост заработной платы только в «случае повышения производительности труда. «Если заработная плата,—заявляет он,— превышает границы, установленные производительностью, то такое увеличение заработной платы является инфляционным»317. Это обычная уловка всех противников роста заработной платы. А ссылка на вымышленный «закон убывающей производительности» дает возможность Хансену утверждать, что перед кризисом заработная плата якобы слишком высока но сравнению с производительностью труда рабочих и что в этом следует видеть одно из главных «оснований кризисов. Поэтому Хансен требует снижения заработной платы якобы для борьбы с кризисами.

Разногласия между сторонниками «регулируемого капитализма» и «свободного предпринимательства» отражают также расхождения интересов отдельных групп монополистического капитала но вопросу о внешнеторговой политике.

В кругах монополистического капитала США ведется борьба вокруг уровня американских таможенных тарифов. С требованиями снижения таможенных тарифов выступают те группы буржуазии, которые осуществляют в широких масштабах экспорт товаров и капиталов. Эти группы поддерживают пропаганду в духе «свободного предпринимательства», связанного с проповедью «либерализации» внешней торговли. Группы капиталистов, ориентирующиеся на внутренний рынок, поддерживают высокие таможенные пошлины и более охотно придерживаются пропаганды в духе «регулируемого капитализма».

Экспортные отрасли в период домонополистического капитализма составляли главную базу фритредерского движения. С переходом к империалистической стадии капитализма таможенные пошлины, как известно, начинают играть новую роль, способствуя экспорту товаров. В этот период экспортные отрасли широко используют разные формы государственного покровительства. Этот факт отчетливо выступает в период общего кризиса капитализма, когда особенно заметно сказывается связь направления экспорта и внешней политики, проводимой данным буржуазным государством.

Нужно, однако, отметить, что и в период общего кризиса капитализма капиталисты экспортных отраслей во многих случаях предпочитают поддерживать фритредерскую агитацию, умалчивая о своей протекционистской практике. Фритредерская агитация в США имеет в этом случае главной целью воздействие на колониальные и слаборазвитые спраны, для того чтобы парализовать там всякие попытки ограждения своих рынков от наступления американских экспортеров. Опираясь на свои производственно-технические преимущества, на большие возможности предоставления кредита покупателям и на другие экономические возможности, американские экспортеры находятся в более благоприятных условиях, чем их конкуренты на внешних рынках. Не удивительно, что американские экспортеры ратуют за максимальное ограничение государственного регулирования в области внешней торговли, имея в виду, конечно, в первую очередь регулирование в тех странах, куда направляется американский экспорт..

Наряду с апологетами крупного монополистического капитала в США выступают и экономпсты, защищающие интересы мелкой буржуазии. Они критикуют всевластие монополистического капитала и приводят большой фактический материал о хищнической практике монополий. Однако их критика носит* утопический характер. Они мечтают о возврате к домонополистическому капитализму и отвлекают трудящихся от революционной борьбы.

<< | >>
Источник: И. Г БЛЮМИН. КРИТИКА БУРЖУАЗНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ экономии. ТОМ II. КРИТИКА СОВРЕМЕННОЙ АНГЛИЙСКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ. 1961

Еще по теме б) Кейнсианство. Защитники «свободного предпринимательства»:

  1. Глава VI. «Свободное» предпринимательство и конкурентный порядок
  2. Вопрос 1.3. Предпринимательство — важнейший вид экономической деятельности. Формы и виды предпринимательства.
  3. Предпринимательство — важнейший вид экономической деятельности. Формы и виды предпринимательства
  4. Свободные экономические зоны. Логика и цели создания свободных экономических зон
  5. Содержание 2 Введение 3 Глава I: Сущность свободных экономических зон и их разновидности 1.1 Сущность, цели, задачи и условия образования свободных экономических зон 12 1.2 Разновидности свободных экономических зон и их классификация 35 Глава П: Становления свободных экономических зон в СРВ 2.1 Рыночная трансформация экономики - основное условие формирования СЭЗ в современном Вьетнаме 62 2.2 Процесс становления СЭЗ во Вьетнаме 88 Глава III: Значение СЭЗ Вьетнама и пути повышен
  6. 4.5. Перспективы реализации концептуальной модели правового обеспе- чения российского социального предпринимательства: концепция Фе- дерального закона «О государственных гарантиях развития социального предпринимательства»
  7. 2.Виды и организационно-правовые формы предпринимательства               2.1.Основные виды предпринимательства..
  8. Кейнсианство
  9. Лекция 19. Эволюция кейнсианства
  10. Лекция 19. Эволюция кейнсианства
  11. 3. Современное кейнсианство.
  12. Левое кейнсианство
  13. Кейнсианство
  14. Кейнсианство
  15. 4. Кейнсианство
  16. 9.2. Общая характеристика кейнсианства
- Информатика для экономистов - Антимонопольное право - Бухгалтерский учет и контроль - Бюджетна система України - Бюджетная система России - ВЭД РФ - Господарче право України - Государственное регулирование экономики в России - Державне регулювання економіки в Україні - ЗЕД України - Инновации - Институциональная экономика - История экономических учений - Коммерческая деятельность предприятия - Контроль и ревизия в России - Контроль і ревізія в Україні - Кризисная экономика - Лизинг - Логистика - Математические методы в экономике - Микроэкономика - Мировая экономика - Муніципальне та державне управління в Україні - Налоговое право - Организация производства - Основы экономики - Политическая экономия - Региональная и национальная экономика - Страховое дело - Теория управления экономическими системами - Управление инновациями - Философия экономики - Ценообразование - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика отрасли - Экономика предприятия - Экономика природопользования - Экономика труда - Экономическая безопасность - Экономическая география - Экономическая демография - Экономическая статистика - Экономическая теория и история - Экономический анализ -