<<
>>

Социально-экономический кризис в России: феномен или состояние?

Вопрос о факторах и характере общественного развития России (прогресса, по мнению одних, деградации, по мнению других) остается основным вопросом дня. Очередной виток кризиса после 17 августа 1998 года заставил переосмыслить некоторые воззрения на тип социально-экономического движения страны, роль нематериальных факторов экономического роста и, самое главное, на взаимосвязь социальных и экономических факторов в изменении параметров экономики.

Социально-экономическое развитие каждой страны имеет свои отличительные особенности, свойства, закономерности, которые можно обобщенно охарактеризовать как «стиль». Для социально-экономического развития России характерно ярко выраженное динамическое «самоотрицание» общественных идеалов: определенные и общепризнанные на одном историческом этапе ценности (заимствованные или выработанные самостоятельно), ориентиры, цели на том или ином из последующих этапов подвергаются не только сомнению или забвению, но и категорическому отрицанию. Так было с идеалами самодержавия, общинности, коммунизма. Так было с идеями укрепления централизации и расширения децентрализации экономического регулирования, соотношения между отраслевым (в рамках производственной отрасли), рыночным (в рамках отдельного сектора рынка) и региональным (в рамках территориальных группировок товаропроизводителей и/или товаропотребителей) видами регулирования экономики. Так было с идеями укрупнения и измельчения сельскохозяйственного и промышленного производства. Надо полагать, такая же судьба рано или поздно постигнет и разделяемые в настоящее время подавляющим большинством российских граждан идеалы строительства рыночной экономики. Долгосрочная тезаврация общественной мысли, т. е. накопление ее в виде неизменно «ликвидных» достижений общественного сознания, в условиях России, так же как и долгосрочная тезаврация личных материально-денежных ресурсов, представляется недостижимой.

Истоки такого способа социального движения можно искать в особенностях этнического менталитета, однако это выходит за рамки данной статьи.

Важнее, что присущий России стиль «общественного самоотрицания» как доминанта социально-экономического развития реализуется в виде особого движения страны, которое можно охарактеризовать как «кризисное». Кризисный стиль характеризуется тем, что противоречия общественного развития не снимаются вскоре после их обнаружения в результате корректировки избранного курса при сохранении его общей направленности, а сохраняются, развиваются, генерируя очередную «лжетенденцию», пока не приводят к очередному новому кризису. Символически такое движение можно представлять в виде пилообразной ломаной линии, пиковые точки которой соответствуют кризисным моментам перелома сложившихся микротенденций. Зубчатая линия общественного движения России с высокой амплитудой (в отличие от развитых стран Запада [1]) разворачивается вокруг воображаемого тренда. Куда направлен этот тренд? Отражает ли он поступательное движение социума, деградацию или «застой»? К сожалению, определить направление и суть развития России можно только в те переломные моменты, которые общественное мнение характеризует как «кризисы».

В этом смысле кризисы в России (если говорить о последнем десятилетии, то можно вспомнить кризисные ситуации 1991, 1993, 1994 и 1998 гг.) следует рассматривать не как автономные феномены, а как органическую часть процесса развития. Именно в моменты кризисов происходит изменение направления «вектора общественных ценностей», и именно по ориентации этих послекризисных изменений мы пытаемся восстановить общую «стрелу прогресса». Таким образом, каждый кризис в отдельности и все кризисы в совокупности следует рассматривать как своеобразное «зеркало русской эволюции».

Является ли кризисный стиль развития сам по себе «затратным» и неэффективным? Ответ на этот вопрос неоднозначен. С одной стороны, каждый кризис порождает транзитные (связанные с направленным изменением ситуации) и адаптационные (связанные с приспособлением общества к новой ситуации) издержки.

Этих издержек, казалось бы, можно избежать. Однако усилия по мониторингу и сепарации микроизменений, просеивание их через своеобразное сито «соответствующих» или «не соответствующих» общей желательной тенденции, а также своевременная выработка и принятие результативных мер на уровне социально-экономической политики государства тоже требуют немалых затрат.

Здесь мы имеем ситуацию, аналогичную известному в физике феномену «дьявола Максвелла». Если бы сепарация объектов на обладающие или не обладающие определенными свойствами (воображаемый «дьявол Максвелла» сепарировал пролетающие мимо него молекулы газа на высоко- и низкоскоростные, что приводило к скоплению в одной части наполненного газом сосуда быстрых молекул, а в другой - относительно медленных, т. е. к появлению разности температур) была беззатратной, то существовала бы возможность создать беззатратный источник энергии. Это, как известно, невозможно: затраты на мониторинг и сепарацию не могут быть нулевыми.

Если исходить из этой аналогии, то следует ожидать, что затраты на управление «по отклонениям» в принципе могут быть сравнимы с затратами на послекризисную реабилитацию. К тому же кризисный стиль общественного движения некоторым образом соответствует сложившемуся в России стилю отношения к труду.

Основные трудности экономика России в течение многих десятилетий испытывала в связи с низким качеством массовой продукции. В отличие от промышленно развитых стран «проблема тиражирования», т. е. выпуска больших объемов продукции с достаточно высоким качеством всех товарных единиц, - наиболее сложная для страны. Создание же и изготовление образцов продукции, в особенности требующих нестандартных творческих решений, работы в экстремальных условиях, при дефиците ресурсов, - вот сфера, где российскому работнику нет равных. Именно здесь наш трудовой (а следовательно, и общеэкономический) потенциал может быть реализован в наибольшей степени. Импульсный характер труда, изначально, по-видимому, присущий в массе отечественному товаропроизводителю, затрудняет поддержание надлежащего уровня качества работы в течение долгого времени.

Поэтому, думаю, что в системе будущего международного разделения труда Россия должна занять те ниши, в которых могут быть проявлены наиболее выигрышные черты ее социально-экономического потенциала. Так, вряд ли эффективно организовывать в России в широких масштабах так называемые сборочные производства. Большие надежды на получение конкурентных преимуществ сулит производство «интеллектоемкой» продукции. Экспорт именно такой продукции должен со временем сменить сырьевой экспорт России.

В этих условиях преодоление последствий очередного кризиса даже в экстремальной ситуации не представляется неразрешимой задачей. Можно отметить также, что сам по себе кризис в условиях России часто служит специфическим мобилизующим фактором и вызывает к жизни скрытые под спудом повседневности созидательные силы российского социума.

Все вышесказанное приводит к мысли, что кризис середины 1998 г., так же как и другие подобные кризисы, имеет и отрицательные и положительные черты. К негативным его последствиям обычно относят: падение объема производства, ВВП, продукции промышленности; утрату доверия со стороны зарубежных и отечественных инвесторов; существенный рост безработицы (в том числе безработицы среди высокообразованных молодых людей, приспособленных к существованию в рыночной экономике); резкое ослабление эффективности банковской системы; падение активности фондового рынка. Хотелось бы подчеркнуть важность последнего, сравнительно мало обсуждавшегося обстоятельства, которое нанесло едва ли не самый ощутимый удар по надеждам на восстановление российской промышленности.

Дело в том, что наиболее распространенная форма организации промышленного производства - акционерные общества, созданные с целью отделить имущественную ответственность предпринимателя как физического лица от имущественной ответственности предприятия как лица юридического. Ограниченная по статусу ответственность предпринимателя или их группы облегчала учреждение и функционирование предприятий за счет механизма аккумуляции ресурсов и одновременного распределения рисков между акционерами, что было весьма существенным в экономиках экстенсивного экономического роста, при наличии значимых сбережений у населения и фондов накоплений у корпораций.

В экономиках же нестабильного типа, к которым относится сейчас и Россия, имеющих слабую судебно-арбитражную систему и переживающих к тому же стадию депрессии, ограниченная ответственность каждого из участников предприятия при неограниченности прав некоторых из них (имеются в виду высшие управляющие компании) лишь облегчает реализацию корыстных интересов недобросовестных руководителей. Контроль общества за деятельностью корпоративного менеджмента в виде собраний акционеров легко парируется инсайдерами с помощью протокольных манипуляций и прямого пренебрежения интересами и мнением мелких акционеров. Если еще учесть степень криминализации и распространенность морального и физического давления на тех или иных акционеров, то картина директорской безответственности последнего десятилетия приобретет завершенность [2, 3].

Фактическое разрушение рынка корпоративных ценных бумаг после августовского кризиса 1998 г. полностью лишило перспектив акционерную форму влияния общества на корпорации и, следовательно, сделало невозможной обратную связь между общей экономической эффективностью работы предприятий и направлением и интенсивностью инвестиционных потоков. Предприятия окончательно оказались в руках руково- дителей-инсайдеров. Теперь необходимо либо восстанавливать фондовый рынок как систему объективных индикаторов успешности работы предприятий, либо менять их организационно-правовую форму, существенно ограничив распространенность института ограниченной ответственности.

Но у кризиса 1998 г. есть и положительные следствия. Главным образом они связаны с надеждами на определенное восстановление нарушенных пропорций в народном хозяйстве как на макро-, так и на микроэкономическом уровне. Речь идет о:

- восстановлении пропорций между объемом и темпами роста финансового и реального секторов экономики, сырьевых и обрабатывающих отраслей (по расчетам МВФ, вес банковской системы в ВВП в 1997 г. составил 25% [4]; экономическое пространство страны распалось на две слабо связанные структуры: сверхрентабельную и низкорисковую финансовую и низкорентабельную и высокорисковую производственную [5])1;

- восстановлении пропорций между экспортом и импортом продовольствия;

- восстановлении пропорциональности в структуре затрат на производство продукции в реальном секторе (в структуре себестоимости непропорционально большую долю - до 20% - занимали затраты на электроэнергию, воду, канализацию.

В результате кризиса эта доля будет снижаться за счет роста материальных затрат);

- сближении уровней оплаты одинакового труда в различных секторах народного хозяйства, а также в оплате труда различных возрастных групп. Вряд ли можно считать нормальным для рыночной экономики положение, при котором средняя зарплата с учетом социальных выплат работников одной отрасли промышленности (газовой) в 4,5 раза выше, а другой (стекольной и фарфоро-фаянсовой) - в 1,4 раза меньше, чем средняя зарплата по всей промышленности. Трудно объяснить и величину регионального разброса денежных доходов по территории России: по данным Госкомстата, за май 1998 г. среднедушевой доход одного из субъектов федерации (Ямало-Ненецкий автономный округ) в 4,3 раза превышал среднероссийский, в то время как среднедушевой доход другого субъекта (Бурятский автономный округ) был в 3,9 раза ниже среднероссийского (межсубъектный разброс составляет почти 17 раз!);

- выравнивании доходностей финансовых вложений в российскую экономику по сравнению с вложениями в экономику других стран. Доходность вложений в экономику России в течение последних лет достигала сотен [201] [202] процентов при среднемировом уровне в десятки процентов. Многие иностранные инвесторы пренебрегали изначальной рискованностью вложений в Россию, так что понесенные ими убытки, связанные с августовским кризисом, вместе с полученными за последние несколько лет прибылями в конечном итоге дают тот же самый среднемировой уровень рентабельности вложений.

Таким образом, «условно-положительные» последствия кризиса связаны в основном с сокращением количественных структурных диспропорций и аномалий в развитии российской экономики. Если же попытаться подвести условный баланс разрушительных и восстановительных последствий августовского общенационального кризиса 1998 г., то, несомненно, разрушительные, негативные стороны будут превалировать. Суть в том, что восстанавливаются некоторые количественные структурные соотношения, а разрушаются - и это наиболее опасное и важное следствие кризиса - качественные, а точнее, институциональные основы рыночной экономики.

<< | >>
Источник: Клейнер, Г. Б.. Экономика. Моделирование. Математика. Избранные труды / Г. Б. Клейнер ; Российская академия наук, Центральный экономико- математич. ин-т. - М. : ЦЭМИ РАН,2016. - 856 с.. 2016

Еще по теме Социально-экономический кризис в России: феномен или состояние?:

  1. Кризисные процессы советского периода как предпосылка социально-экономического кризиса в современной России
  2. Состояние экономики Чехии во время финансово-экономического кризиса
  3. 2.1. Причины экономических кризисов в РФ, их сущность и социально-экономические последствия
  4. Тоганова Н.В.[307] Партии ФРГ в условиях кризиса: верность старым ценностям или экономическая эффективность?
  5. 2.2. Роль банковской системы в минимизации негативных последствий экономических кризисов на состояние экономики
  6. 7.1. Влияние рынка жилья на социально-экономическое состояние города
  7. Особенности экономического кризиса в России (конец 80-х — 90-е гг. ХХ в., 2008-2010 гг.)
  8. Системная оценка экономического кризиса в России
  9. Типайлов Е.А.* Мировой политико-экономический кризис и газовая стратегия России
  10. Кризис экономических систем — сравнительный анализ механизма в России и на Запале
  11. 3.3 Свободные экономические зоны в России: современное состояние
  12. Головнин М.Ю.* Реакция денежно-кредитной политики России на мировой экономический кризис
  13. Особенности экономического кризиса России (конец 1980-х — 1990-е гг.). Стабилизационные программы
  14. 2.3. Негативное и положительное влияние последствий экономических кризисов на структуру и функционирование банковской системы России
  15. Становление общества знаний в России: социально-экономические аспекты[64]
  16. Билимович А.Д.. Экономический строй освобожденной России; Ин-т экономики РАН. - М.: Наука. - 229 с. - (Русское зарубежье : социально-экономическая мысль)., 2006
  17. Региональный аспект социально-экономического развития России.
  18. Финансовая политика России на современном этапе социально-экономического развития
  19. Глава 2. Основной феномен экономического развития
- Информатика для экономистов - Антимонопольное право - Бухгалтерский учет и контроль - Бюджетна система України - Бюджетная система России - ВЭД РФ - Господарче право України - Государственное регулирование экономики в России - Державне регулювання економіки в Україні - ЗЕД України - Инновации - Институциональная экономика - История экономических учений - Коммерческая деятельность предприятия - Контроль и ревизия в России - Контроль і ревізія в Україні - Кризисная экономика - Лизинг - Логистика - Математические методы в экономике - Микроэкономика - Мировая экономика - Муніципальне та державне управління в Україні - Налоговое право - Организация производства - Основы экономики - Политическая экономия - Региональная и национальная экономика - Страховое дело - Теория управления экономическими системами - Управление инновациями - Философия экономики - Ценообразование - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика отрасли - Экономика предприятия - Экономика природопользования - Экономика труда - Экономическая безопасность - Экономическая география - Экономическая демография - Экономическая статистика - Экономическая теория и история - Экономический анализ -