<<
>>

П.2. Признания русского фабриканта А. Паникина

Александр Степанович Паникин - глава российского концерна «Панъинтер». Родился в 1950 году в Краснодаре. После службы в армии работал слесарем на заводе. Затем поступил в ГИТИС ив 1980 году закончил экономический факультет.

Работал главным администратором театра им. Ермоловой. Еще в институте - в эпоху, предшествующую перестройке и возникновению кооперативов, - занялся бизнесом, умело выводя его из «тени».

В настоящее время «Панъинтер» - крупнейшее частное предприятие легкой промышленности России.

Еще студентом Александр подрабатывал преподаванием игры на гитаре, что немного помогало выживанию, но совсем не устраивало выпускника престижного театрального института. Он познакомился с парнем, который научил его лить и оформлять гипсовые маски, которые были тогда в моде у горожан.

Поставить на поток производство масок Александру - выпускнику театрального института - было несложно. Он обладал свободными манерами и настойчивостью. Исходил центральную часть Ленинграда вдоль и поперек и нашел-таки пустующую мастерскую. Вскоре на его имя была оформлена аренда помещения в сто квадратных метров. Затем нужно было найти гипс, лак, краски и помощников. Но основная трудность заключалась в изготовлении форм для заливки гипса. Известные дельцы хранили тайну строго. Он упорно крутился среди кустарей и по отрывкам фраз узнавал элементы технологии, материалы, режимы. Прочитал в библиотеке горы книг, справочников. Но дело не шло. Неожиданно выручил знакомый театральный художник: научил лить формы из термопласта. Его поступок показался Александру нелогичным, необъяснимым с точки зрения Коммерции: зная планы конкурента, он поделился с ним бизнесом от широты души. Они подружились, хотя были разными людьми. Для Александра изготовление масок было способом добывания денег, которые в свою очередь становились условием экономической свободы.

Для Виктора - художника, - важен был не конечный результат, а образ жизни. Ему нравилось заниматься модным делом, быть «нужным» человеком, вокруг которого кипит жизнь: деловые- связи, престижные знакомства. Александр мыслил предметно и хорошо видел последствия всех действий в коммерческой плоскости. Чтобы производить в мастерской ежемесячно несколько сотен масок понадобились примитивные приспособления. Их быстро изготовили по его чертежам. Маски пошли потоком. Предстояла их реализация. Если продавать через других, то сразу попадаешь от них в зависимость, не говоря о потере существенной части доходов. Поэтому Паникин

торговал сам на ступенях одного универмага на окраине города. Рисковал непомерно, достаточно было одного привода в милицию, чтобы вылететь из ВУЗа. Преодолеть стеснение и неловкость помогли прохожие, которые проявляли большой интерес к маскам. В разговорах и пересмешках Александр по- обвыкся с новой ролью, прилюдным актерством продавца. Фартовость и удача выбирают веселых и уверенных. С милицией тоже как-то обошлось. Пошли хороши деньги. Впервые в жизни Александр почувствовал независимость. Он был молод и жил плотскими радостями. Впрочем, период легковесного восхищения собственным могуществом длился недолго: удовольствия наскучили, машина стала просто средством передвижения. К своему удивлению Александр обнаружил, что мера свободы и счастья напрямую с деньгами не связана: либо жажда еще больших денег неутолима и потребление становится самоцелью, либо человек продолжает поиски собственного предназначения. Он рос вместе со своим делом и постепенно научился оценивать деньги в качестве одного из средства для достижения цели. Деньги - хорошие слуги, но плохие хозяева.

После перевода в московское отделение института сбыт масок, а затем и их производство пришлось перевести в Москву, где практически не оказалось конкурентов. Дело расширялось и требовало внимания, что усложняло отношения в семье и в институте. Александру, жившему независимо по иным законам, чем основная масса студентов, начали завидовать, пошли сплетни и пересуды.

Но весеннюю сессию осилил воловьим упрямством. А студенты выбрали его старостой курса. Это стало сенсацией.

В институте, как и в стране, царила эпоха застоя. Вообще странное это было время. С одной стороны, процветали советские лженауки, вроде той же сталинской политэкономии, с другой, - страна, несмотря на все коммунистические догмы, жила и развивалась все больше не по щучьему веленью и по коммунистическому хотению, а по своим законам, - естественным законам социальной жизни, но изуродованным донельзя. Теневая экономика, всеобщее взяточничество, надувательство, разграбление производственных и природных ресурсов - все это находилось в поразительном несоответствии с выдуманными зако

нами «экономики развитого социализма». Деятельность Александра Паникина как «подпольного предпринимателя» последовательно перечеркивала всю коммунистическую премудрость каждый день пункт за пунктом. В душе отдельно взятого «советского человека» до поры до времени также уживались совершенно противоположные тенденции: тяга к коллективной жизни, как традициям общинного выживания, и вновь возникающий махровый, рыночный индивидуализм, как способ проявления личности, таланта; презрение к «совку», как типичному социальному иждивенцу и соглашателю, и гордость за свой народ - победитель в великой и страшной войне; покорность коммунистическим «табу» и ежедневное их нарушение. Александр - непокорный и любимый массами студент, неплохой администратор и удачливый предприниматель - сочетал в одном лице черты «общественника» и «антиобщественного элемента» как типичный представитель своего времени.

После получения диплома молодой администратор участвовал в организации гастролей театра в Прибалтике. Здесь развернулся его талант непосредственного общения, умения использовать новые обстоятельства и интересы людей. Александр работал по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, без поддержки, полагаясь лишь на свою интуицию, поскольку старший товарищ так «загулял», что забыл о молодом коллеге.

Впоследствии он вспоминал эти гастроли как беспримерную акцию по сложности, даже выдающуюся (как Альпийский поход Суворова) на фоне многого, что приходилось делать потом.

Однако старания молодого специалиста не были оценены и новую должность, на которую он по горячности рассчитывал, не дали. По молодости и свойственной ей претенциозности свое неповышение Александр воспринял как оскорбление, всякий интерес к театральной карьере, которой недавно с таким упоением жаждал, сразу растерял, т.е. не вписался в тот мир в предполагаемом качестве. Но его продолжало тянуть в мир искусства, ему было интересно организовывать и реальное положение вещей, и необходимое для дела отношение людей к друг к другу. Работа в театре, хоть и нетипичном, но все-таки государственном учреждении, убедила Паникина в

том, что организуемое собственное дело должно быть, прежде всего, беспорочным, подогнанным, насколько это возможно, под существующую систему и уж никак не криминальным. Поэтому производство масок было защищено патентом на индивидуально-трудовую деятельность. Другим непременным условием являлось то, чтобы все исходные материалы были куплены легально. Однако местные власти скрывали от людей официальные возможности по открытию своего дела. Частная инициатива сдерживалась всячески чиновниками финансовых и юридических отделов. Они были озабочены одним: как бы не привлечь к себе внимание начальства. Поэтому когда Александр пришел в финотдел с декларацией, где он честно указал месячную прибыль в десять тысяч рублей, у чиновника отнялись от страха ноги. Он заставил молодого предпринимателя уменьшить сумму до двухсот рублей, чтобы не выделялся из общей массы.

Этот случай раскрыл Паникину глаза. Если до сих пор он пробирался через официальные препоны на ощупь, стараясь избегать прямых взаимодействий, то случившееся позволило понять, что в них главное. Это инстинкт самосохранения и стремление к покою. Даже корыстные интересы приносятся в жертву, когда резко возрастает вероятность чрезмерных беспокойств и возможных личных осложнений.

Чиновники просто обходят тех, чья реакция может оказаться слишком бурной, и стригут тех, кто по слабости не может сопротивляться или у кого рыльце явно в пушку.

Своих работников, обладателей патентов, Александр разбил на две группы: первая занималась изготовлением масок, вторая - их реализацией. Его собственные функции заключались в поисках сырья и материалов, отслеживании спроса и защите от внешних посягательств. Но главной оставалась та же забота: помещения для мастерских и разрешения на реализацию. В восемьдесят третьем году эти разрешения было поручено выдавать по поручению Моссовета предприятию «Гор- мост» - на реализацию товаров в подземных переходах. Быстро, без каких либо проблем, Паникин оформил бумаги и получил официальное разрешение. Это навсегда решило взаимоот

ношения с милицией. Теперь его группа торговала солидно: по четырнадцать часов в сутки. Но тогда эти юноши с осуждением воспринимались большинством граждан, хотя маски приобретали охотно - модный дефицит. Именно это отчуждение от большинства еще больше сплачивало команду Александра и помогало преодолевать легкую конкуренцию одиночек. Единственной заботой была необходимость менять вслед за модой продукцию, подходящую для нашей технологии. Приходилось заниматься ее постоянным усовершенствованием: способы литья, окраски гипсовых масок, кулонов, знаков зодиака. Затем в моду на год вошли брошки-бабочки, затем клипсы, потом игрушечные бегающие мышки из полистирола.

Прибыль делилась в таких пропорциях. Десять процентов получали рабочие-изготовители. Примерно сорок получали реализаторы, остальные - Александр. Он же нес основные расходы по производству. А зачем так много реализаторам? Но без их заинтересованности вся система сразу бы рухнула. Они держали удар критики, невосприятия частного производства. Здоровые молодые люди, торгующие в переходах мышками и другими поделками, вызывали у советской публики стойкую неприязнь. Поэтому они продолжали отстаивать свое право на частное предпринимательство. Запрет частного предпринимательства настолько неестественен и парадоксален, что его невозможно правильно юридически оформить. Поэтому если бы это было сделано, то возникло бы полное бесправие на выбор труда, на выбор товаров, хотя бы и безделушек. Целое поколение советских людей помнит эти кустарные изделия, продававшиеся на улицах городов. Да, этот примитивный ассортимент и невысокое качество вызывали снисходительную улыбку. Однако занятие кустарным производством в труднейших условиях советского времени дало Паникину бесценный опыт организации людей. Этот опыт пригодился. Когда страна переходила к открытой экономике, он обеспечил Александру Паникину стратегическое преимущество - быстрое развитие. Бывшие госпредприятия так и не научились использовать свои гигантские ресурсы на пользу потребителю и своему персоналу. Они их не видели, они продолжали ждать указаний, планов и заказов.

<< | >>
Источник: Алексеевский B.C. Введение в российский менеджмент. 2001

Еще по теме П.2. Признания русского фабриканта А. Паникина:

  1. 4.2. Культурология проблема определения типа русской культуры; менталитет русской культуры; основные этапы развития русской культуры; особенности русской культуры; современная социокультурная ситуация
  2. Фактор 8, фактор 6 (признание) Проявление влиятельности и стремление заслужить признание всех окружающих
  3. Русская идея и вопросы философии хозяйства. Особенности русского марксизма
  4. Объединенние русских земель и формирование централизованного государства. Выдвижение Москвы в процессе объединения русских земель.
  5. Мотивационные компоненты фактора 6 (признание)
  6. Фактор 6 (признание)
  7. Фактор 6 Признание
  8. Фактор 6 (потребность в признании)
  9. Фактор 6 (признание)
  10. 25.5. Признание расходов
  11. Процедура признания предприятия банкротом
  12. Операции кредитования и их признание
  13. 8.6.6. Порядок признания расходов, включаемых в себестоимость
  14. Некоторые аспекты признания операций с финансовыми инструментами
  15. Люди, движимые стремлением к власти и нуждающиеся во всеобщем признании
  16. 2.1. Синхронизация признания и оценки нефинансовых оборотных активов в операционном цикле[8]
  17. Как стать необходимым для клиента: стратегии на стадии Признания Потребностей
  18. Русская идея
  19. Русский меркантилизм.