Православный дух, его хозяйственная онтология
Прежде чем приступить к анализу основных проблем «Философии хозяйства» необходимо ответить на важнейший вопрос, есть ли место хозяйству, хозяйственной деятельности, труду в православии?
Принято считать, что западное христианство, в первую очередь, протестантизм сформировали «дух капитализма», дух аскетического рационализма.
А вот «каноны православной церкви, сам дух православия» якобы «не способствовали активности человека, проявлению инициативы, выделению из общего ряда, без чего невозможен предпринимательский риск и приобретение независимости через растущее богатство третьего сословия... Человек лишь может принимать порядок вещей и покоряться ему. Общественным идеалом в православии является аскет, убивающий плоть «ради общего блага»’. «Упрек в миро- отреченности православия должен быть отстранен, — поясняет Сергий Булгаков. — Он может быть применяем самое большее к одному из исторических ликов православия, определяющемуся под... влиянием восточного монашества»[316] [317]. Мироотречен- ность — один из путей монашеского подвига, но отнюдь не характеристика всего русского православия. «Православие может быть определено с этической стороны как душевное здоровье и равновесие, для которого, при всей трагической серьезности... остается место и для оптимистического, жизнерадостного отношения к жизни...» и далее: «Устанавливается особый образ аскетического приятия этого мира и его жизни, аскетического труда и творчества в нем. Не осуждаются и не упраздняются никакие области жизни как таковые»[318].Значение хозяйственной деятельности для православного человека подчеркивает епископ Феофан: «Дела житейские и общественные, от которых зависит состояние домов и обществ, суть Богом определенные дела, и исполнение их не есть отбегание в область небогоугодную, а есть хождение в делах божеских»[319].
С. Булгаков считает, что православная этика, православное сознание могут составить хорошую основу для мобилизации хозяйственной активности. «Отличаясь коренным образом в своем отношении к миру от пуританизма и вообще протестантизма, оно в дисциплине аскетического послушания» и «хождения перед Богом (так же, как и догматически не отличающееся от него старообрядчество) имеет могучие средства для воспитания личности и выработки чувства личной ответственности и долга, столь существенных для экономической деятельности, как и для всех остальных видов общественного служения»[320]. В противовес ЭКОНО-
мическому материализму, не смирившись с пассивным отражением бытия, Булгаков создал свою софиологическую философию хозяйства, различные стороны которой он излагает во многих своих работах постмарксистского периода.
К рассмотрению хозяйства Булгаков подходит с постановки основных критических вопросов, аналогичных кантовским: «что такое хозяйство? или как возможно хозяйство? каково содержание хозяйственного акта, его субъект и объект?». Для экономического материализма — это неразрешимые вопросы. Сам же Булгаков определяет хозяйство как «творческую деятельность разумных существ, необходимо осуществляющих в ней свои индивидуальные начала, индивидуальности же присуща свобода, даже более... она и есть эта свобода, и если свобода есть творчество, то индивидуальность есть подлинное творческое в нас начало, которое неугасимо и неустранимо и в хозяйстве»’. Эту же мысль он развивает в другой своей работе «Православие», где отмечает, что человек есть не только познавательный, но и хозяйственный логос мира, господин творения. Ему принадлежит право и обязанность труда в мире как для собственного существования, как и для оказания помощи ближнему, так и для совершения общего дела человечества на земле во исполнение заповеди Божьей при сотворении человека об обладании землей[321] [322]. Понятие «хозяйство» Булгаков трактует достаточно широко. В качестве субъекта хозяйства Булгаков признает «человечество как таковое, не коллектив или собирательное целое, но живое единство духовных сил и потенций, к которому причастны все люди, умопостигаемый человек, который обнаруживается эмпирически в отдельных личностях»’. Таким образом, человечество как трансцендентальный субъект хозяйства объединяет разрозненные хозяйственные акты. Человечество как таковое является носителем Софии земной, представляет собой «стянутую вселенную», а космос — потенциальное поле человека, поэтому возможно «постепенное овладение природой в научном знании и хозяйственном воздействии»[323] [324]. А чем определяется субъект хозяйства в православии? С православной точки зрения человек как субъект хозяйства, как экономический человек определяется его верой: «Внешнее бремя хозяйственной необходимости принимается изнутри, как христианское послушание. И эта религиозная установка определяет духовный тип хозяйственного деятеля, который должен проходить свое хозяйственное служение, в каком бы социальном положении он ни был, с чувством религиозной ответственности»[325]. Философия хозяйства утверждает примат жизни, для которой не существует непреодолимых границ, что выражается в потенциальной возможности оживления всего сущего, т. е. отсутствует мертвая материя как самостоятельное начало бытия. Кроме страха смерти, который может и парализовать человека, хозяйственная жизнь имеет и другие мотивы. Булгаков считает такой движущей силой род, человечество, идею мирного человечества, трансцендентальный субъект хозяйствования. Объясняет это он следующем образом: деятельность не является самоцелью для человека, она создана не человеком, но внутри его с самого рождения есть идея развития индивидуума в обществе, активное отношение его к обществу, выход из своего Я в метафизическом смысле. Хозяйственная деятельность объясняется наличием своего рода коллективного бессознательного в метафизическом варианте. В связи с этим становится понятным, почему «труд в своей внутренней, волевой основе, как чувство усилия, направленного вовне, не поддается никакому определению, хотя он известен из опыта и самонаблюдения каждому как актуальность, как действенная воля, как активный выход из себя»[327]. Хозяйственную деятельность С.Н. Булгаков подразделяет на два направления — потребление и производство. Потребление возможно благодаря космическому коммунизму — пониманию вселенной как единого объекта. Поэтому принятие пищи есть процесс поддержания живого организма неживой средой. С другой стороны, еда есть переработка неживой материи в организме, что, в общем-то, означает оживление неживого. В еде граница между живым и неживым реально снимается. «Еда в этом смысле является обнаружением нашего существенного, метафизического единства с миром»[329]. Тем самым потребление как процесс обмена веществ, связывающих живое и неживое, делает жизнь универсальной. В производстве, как считает Булгаков, так же существует абсолютное тождество субъекта и объекта, человека — активного, мужественного, сознательного, и природы — пассивной, рецептивной, женственной. Труд, являющийся активным волевым началом в человеке, доказывает единственно верное соотношение практического разума и слепой природной воли, поскольку позволяет из Я — субъекта выйти в не-Я — объект. Вся практика взаимодействия Я и не-Я позволяет установить реальность внешнего мира и заполняют пустую и холодную область не-Я силой, теплом, телами, превращают мираж не-Я в природу, а вместе с тем и само Я помещают в «природе, органически сливая Я и не-Я в единое мироздание»’. Исходя из такого понимания, хозяйство представляет собой постоянное проектирование действительности и объективирование идей, оно есть связывающее звено Я и не-Я. Таким образом, если потребление представляет собой непосредственное выражение тождества живого и неживого, животного и человека, то производство есть то, что является прерогативой исключительно человека. «Производство, — пишет С. Н. Булгаков, — есть такое активное воздействие субъекта на объект, или человека на природу, при котором хозяйствующий субъект отпечатлевает, осуществляет в предмете своего хозяйственного воздействия свою идею, объективирует свои цели. Стало быть производство есть прежде всего система объективных действий, субъективное здесь объективируется, грань, лежащая между субъектом и объектом, снимается, субъект актуально выходит из себя в объект»[330] [331]. А потому продукт хозяйства есть субъект-объект, нечто такое, в чем погашено различие субъекта и объекта; это предмет природы, т. е. мира объектов, но в то же время он полностью пропитан человеческой телеологией, воплощает в себе субъективную цель — заранее проектированную в субъекте модель. С. Н. Булгаков, критикуя экономический материализм за примат производства в хозяйственной жизни человека, сам предлагает я человека, который способен изменить существующий вселенский порядок. Да, в человеке заложено стремление выхода из Я в не-Я, т. е. за пределы преобразуемого и постигаемого, однако можно ли это сделать с помощью труда, который, как уже говорилось выше, не позволяет достичь абсолюта? Очевидно, что Булгаков очеловечивает природу так же, как и Маркс, которого он критикует, но делает это с помощью натурфилософии Шеллинга, центральной идеей которого является тождество субъекта и объекта, тождество природы как бессознательного творческого духа и как сознательного его воспроизведения. 4.
Еще по теме Православный дух, его хозяйственная онтология:
- Глава 10. Дух предпринимательства
- Интеллигентские онтология и этика.
- Лютеране - демократы, а не православные ате исты
- Хозяйственный учет и его виды
- II. Американский народ и его хозяйственный характер.
- Хозяйственный учет и его виды
- Хозяйственный учет и его виды (п. 1 схемы 1)
- Хозяйственный механизм и его многоуровневый характер
- Научные и деятельностные онтологии
- Общие понятия об учете и его сущность. Виды хозяйственного учета
- 5.2. Природно-ресурсный потенциал регионов, его хозяйственная оценка
- 19) и 24) Группировка хозяйственных средств, характеристика имущества по составу и размещению и источникам его образования
- 45. Национальное богатство. Воспроизводство и его типы. Экономическая эффективность хозяйственной системы.
- Вопрос 4.10. Оборотный капитал и его роль в хозяйственном обороте фирмы.
- Раскол и его роль в становлении капитализма. Русское предпринимательство — важный этап хозяйственной культуры
- Онтология взглядов на эволюцию понятия и содержания финансового контроля как экономической категории
- М. Вебер "Протестантская этика и дух капитализма"