ОБРАЗОВАНИЕ, КОТОРОЕ ДЕЛАЕТ НАС ЕВРОПЕЙЦАМИ
В традиционном «азиатском» обществе владение навыками письма требовало такого же сложного и длительного обучения, как и любая другая профессия. И это обучение письму и чтению еще не было образованием в нашем понимании этого слова.
Оно было доступно только высшим сословиям, прежде всего тем, кто был занят управлением. Но после кризиса на рубеже II-I тысячелетий до н. э. в Греции управление своим хозяйством и своим полисом стало делом не специально подготовленных чиновников, а каждого свободного человека.В гомеровские времена греки были поголовно неграмотны - сложная письменность, которую использовали дворцовые писцы, исчезла навсегда. Но греки заимствовали у финикийцев их простой и удобный алфавит и остроумно приспособили его к языку совсем другого строя. Они добавили несколько значков, а главное - начали обозначать на письме и гласные звуки. (Двадцать две буквы финикийского алфавита означали только согласные. Поскольку в семитских языках основу слова создают именно согласные звуки, а гласные лишь выражают грамматические показатели, этого было достаточно.)
Научиться читать и писать с помощью такого алфавита можно было совсем быстро, и всеобщая неграмотность уходит в прошлое. Теперь грамотными были не только свободные мужчины, но нередко также и женщины, а в Афинах - даже рабы.
Мальчиков, будущих граждан, в период подъема демократических Афин обучали очень несложным, на наш взгляд, вещам. Прежде всего необходимыми считались гимнастика и фехтование, которые готовили их к войне. Их учили петь и танцевать, чтобы, став взрослыми, они могли участвовать в общегородских религиозных праздниках. Они овладевали грамотой и счетом и выучивали наизусть «Илиаду» и «Одиссею» - вот и все. Основам будущей профессии, так называемым практическим искусствам, учили только в семье, а способность управлять мыслилась теперь как врожденное качество свободного человека, не требующее обучения.
Взрослые мужчины свое время, свободное от дел и от политики, днем проводили в гимнасиях - специальных залах для физических упражнений, а по вечерам дружеские компании нередко собирались на пирушки.
Говорить о делах на досуге было не принято, и большинство собравшихся развлекало себяразговорами на вечные темы, которые до сих пор волнуют мужчин на военных сборах или за выпивкой. Но были и те, кто предпочитал беседовать о более возвышенных предметах, и гражданская добродетель, обязанности свободного человека занимали в их беседах немалое место.
В V веке до н. э. некоторые люди заявили, что берутся обучать добродетели. Софисты - странствующие учителя мудрости - разъезжают из города в город и, конечно же, появляются в Афинах. Они говорят о том, о чем никто прежде не говорил: ничто в мире не может быть хорошим или плохим, полезным или вредным само по себе. Например, соленая морская вода вредна и губительна для человека, но не для рыб, которые живут в море. Эллины заботятся о своих отцах, когда те достигнут старости, скифы же, наоборот, своих отцов с почтением поедают. Готовой истины не существует, и об одном и том же можно утверждать разное. Поэтому успешнее убеждает своих слушателей не тот, чья речь правдивее, а тот, кто лучше говорит. Ведь именно
слово может слабую вещь сделать сильной, а сильную - слабой. Слово покоряет людей и превращает их в «рабов по собственной воле» - нужно только уметь им пользоваться, а любому умению человека можно и нужно научить. Софисты первыми исследовали приемы мышления и стали преподавать ораторское искусство.
Они выступали с лекциями и за огромные деньги давали уроки сыновьям богатых граждан. Многим это казалось предосудительным: ведь всем было известно, что добродетель дается человеку от рождения и что научить ей нельзя. Да и откуда бы софистам самим знать, что такое добродетель? А уж брать за это плату, учить пользоваться ловкими приемами при выступлении...
Пока одни молодые люди слушают софистов, другие собираются вокруг Сократа. Он целыми днями беседует с юношами из лучших семей, но, не желая ни в чем походить на софистов, называет свои беседы досугом, а не обучением. Он небогат, но не требует за эти беседы денег: там, где идет речь о добродетели, нельзя уподобляться ремесленнику.
И если софисты подвергали сомнению истину, то Сократу казалась сомнительной политическая жизнь Афин.
Чтобы ее исправить, нужно вырастить новое поколение граждан, достойное своего города. Сократ стремится раскрыть в своих молодых друзьях добродетель и врожденное знание и для этого без конца задает им вопросы. Он рассуждает с учениками о том, что такое благо, какова человеческая душа, в чем состоит настоящее дело оратора в народном собрании и о многом другом. Однако были люди, которым эти беседы тоже казались подозрительными. Сократа обвинили в том, что он не почитает богов и плохо влияет на молодежь, и приговорили к смертной казни.Спор между двумя направлениями, которые наметились в образовании, продолжался еще несколько веков. Софисты и их последователи видели свою цель в воспитании обычного, рядового гражданина. Его следовало прежде всего научить думать и говорить о политических, правовых, нравственных вопросах, и потому стержнем этого направления была риторика - система правил ораторского искусства. Второе направление обращалось не ко всякому человеку, а лишь к избранным, к тем, кто способен задуматься о скрытых за повседневностью основаниях жизни. Для обозначения такого человека Платон придумал слово «философ» - бескорыстный любитель истины.
Впрочем, сам Платон уже не был бессребреником, как его наставник Сократ. Кружок друзей-учеников становится для него - а в будущем и для других признанных философов - таким же источником существования, каким были ученики и для софистов. А название такого кружка - «схолэ», обозначающее досуг, непринужденное общение свободных людей, - по иронии судьбы превращается в название вполне формального учебного заведения: от этого греческого слова происходит наше «школа».
К IV в. до н. э. софистико-риторическое и философское направление в образовании не примирились, но пришли к компромиссу. Теперь прежнее обучение письму, чтению и счету становится лишь начальной ступенью. На следующем этапе - в риторической школе - молодых людей готовили для их будущей основной деятельности в качестве граждан, то есть для участия в суде и политике.
Каждый свободный гражданин должен был уметь выступать как судебный или политический оратор, способный склонить аудиторию на свою сторону. Это было тем более необходимо, что наемных судебных ораторов - адвокатов - у греков не было, они появились только в Риме. Но намного чаще, чем самому произносить речи, гражданину приходилось слушать чужие выступления, а после них - принимать ответственное решение при голосовании. Поэтому риторика, позволяющая не только говорить ясно и убедительно, но и быть квалифицированным слушателем, была для античных школьников основным предметом.Для большинства обучение на этом заканчивалось. Когда юноши достигали 16 - 18 лет, они становились молодыми воинами, а кроме того, должны были брать на себя хозяйственные обязанности. Право голосовать и занимать должности они получали намного позже - в возрасте 30 лет. Однако богатые люди могли учиться и дальше у философа. Те, кто имел достаточно денег, чтобы утолять свою жажду знаний, проводили в философской школе долгие годы.
Таким образом, уже в античности складывается разделение европейского образования на этапы грамматической, риторической и философской школы, которые сохранились до наших дней как школа начальная, средняя и высшая. Сохранился в основном и круг предметов, которым обучают школьников, от истории до физики: это знания, позволяющие свободно судить о мире и о человеческом обществе. Что касается античного «высшего» образования, его единственной задачей было научить человека быть свободным, и прежде всего - научить свободно мыслить.
Мы не всегда различаем образование и профессиональную подготовку, но древние греки хорошо понимали разницу между ними. Профессиональное обучение всего лишь делает человека гончаром, сапожником, врачом и так далее, готовит его к практической деятельности и к зарабатыванию денег. Задача образования состоит в другом - в том, чтобы сделать человека человеком, воспитать в нем свободную душу.
Благодаря системе образования складывавшееся столетиями рациональное мышление получает окончательное оформление и становится неотъемлемой частью европейской культуры.
Эта система образования, которая сложилась в Афинах, распространяется не только во всем грекоязычном мире, но ее заимствуют и в свою очередь распространяют и римляне. Она сохраняется и в поздней античности, когда в Европе вновь проявляются черты традиционного общества, и в Средние века - в университетах на Западе. В Новое время расширение гражданских прав не случайно идет параллельно с расширением права на образование. Обязательное среднее образование - необходимое условие существования и античного, и современного гражданского общества.Но, кроме средней школы для всех, европейскому обществу нужна и система школ, где специально изучают античное наследие. Известно, какую роль играла классическая гимназия в дореволюционной России. В современной Германии из гимназических классов, в которых несколько лет преподается латынь, по-прежнему выходят не только будущие специалисты-гуманитарии, но также деловая и политическая элита. С другой стороны, стоит вспомнить и о том, какое внимание развитию умения говорить - важнейшего умения гражданина, хотя бы он и не занимал никаких постов, - уделяется в средней и высшей школе США. Что касается высшего образования, оно и в современном мире должно формировать не только узких специалистов, способных зарабатывать много денег.
Еще по теме ОБРАЗОВАНИЕ, КОТОРОЕ ДЕЛАЕТ НАС ЕВРОПЕЙЦАМИ:
- Глава 11. Это делает кино. Это делает радио. Почему этого не делаете вы?
- Что делает трейдеров успешными
- Что делает человека ярым поклонником закрытия?
- 4. Найдите того, кто уже это делает
- Snow Brand Milk не делает выводов из собственных ошибок
- Приложение 11. Перечень существенных фактов, которые могут оказать существенное влияние на стоимость или котировки эмиссионных ценных бумаг эмитента, и которые подлежат раскрытию эмитентом (из ст. 3
- Модели в(не) нас
- Мечты никогда не спят, или Байяя в нас
- Жизнь – не здесь, она – в нас
- Добро и зло в нас: моральное обоснование благополучия
- Чему нас могут научить их ошибки