<<
>>

5. ФОРМЫ «ПОВЕДЕНЧЕСКОЙ» ПОЛИТИКИ

Нормативная активность сторонников поведенческой экономики исключительно высока. Подсчитано, что только за пять лет — с 2005 по 2009 г. — и только в американских юридических журналах появилось около тысячи (!) статей с предложениями, вдохновленными бихевиористскими идеями [Wright, Ginsburg, 2012].

Набор политик, поддерживаемых и одобряемых «новыми» патерналистами, представляет собой сложную смесь из законодательных и административных запретов, налогов, схем раскрытия информации, средств убеждения и манипуляций «архитектурой выбора» (термин, введенный Санштейном и Талером для обозначения альтернативных способов описания одной и той же ситуации выбора). Речь идет не только о новых, оригинальных рекомендациях, но также о множестве привычных инструментов государственного регулирования, которые активно использовались и раньше, но либо вообще без какого-либо теоретического обоснования, либо с привлечением стандартных аргументов, выработанных традиционной экономикой благосостояния (таких как перераспределительные соображения или ссылки на провалы рынка).

В принципе бихевиористы рассматривают как желательные и допустимые любые формы государственного регулирования, если они способствуют эффективному устранению когнитивных и поведенческих ошибок [Rizzo, Whitman, 2009]. Конечно, не все они равнозначны: одни направления политики представляются им более, другие — менее предпочтительными (см. выше, раздел 4 наст. гл.).

Предложения, с которыми выступают сторонники «нового» патернализма, представляет собой не какую-то целостную программу действий, выстроенную исходя из неких общих принципов, а скорее смесь из не связанных друг с другом точечных интервенций, приуроченных к тем или иным конкретным случаям нарушения принципа рациональности в самых различных сферах жизни.

Начнем с самой сильной формы вмешательства — прямых запретов, ограничивающих возможности индивидуального выбора.

Такие запреты, по мнению «новых» патерналистов, могут и должны вводится тогда, когда иррациональность потребителей заходит настолько далеко, что исправить ее с помощью более мягких средств (таких как требования раскрытия информации или манипуляции с архитектурой выбора) становится уже невозможно. Прямые ограничения считаются приемлемыми практически во всех областях, связанных с высоким риском. Скажем, сторонники поведенческой экономики выступают за введение обязательного ношения защитных касок на строительных площадках; поддерживают предложения о запрете курения в общественных местах; защищают систему государственного (т.е. обязательного) пенсионного страхования; выражают согласие с политикой законодательных запретов на употребление наркотиков и т.д. Во всех этих случаях, как предполагается, предоставленные самим себе индивиды будут стремиться к получению незначительных краткосрочных выгод, забывая о гораздо более значительных долгосрочных издержках. Исправить их близорукость способна только дальновидность государства: только оно может отвратить людей от рискованных действий, идущих вразрез с их собственными «истинными» интересами.

Дополнительную поддержку от поведенческой экономики получает и такая традиционная форма государственного регулирования, как «налоги на грехи» (sin taxes), т.е. обложение высокими акцизами потребления алкогольных напитков, табака, азартных игр и т.д. К этому списку многие би-хевиористы добавляют еще один пункт — употребление нездоровой пищи Gunk food), такой как жирные продукты или сладкие газированные напитки. Увеличивая прямые издержки, связанные с потаканием соблазнам, «налоги на грехи» способны уменьшать отрицательные последствия, порождаемые дефектами воли и гиперболическим дисконтированием, подталкивая ограниченно рациональных индивидов к более благоразумному поведению171.

Достаточно простое средство рекомендуется для исправления ошибок, совершаемых людьми в «горячих» психологических состояниях: это — закрепление в законе так называемых периодов охлаждения (cool-off periods).

Такие периоды могут вводиться как до, так и после принятия важных решений (Camerer et al., 2003]. Пример установления периодов охлаждения ех ante дает семейное право. Обычно оно предусматривает, что официальная регистрация брака производится не сразу после подачи заявления, а только по прошествии более или менее продолжительного срока. Это время предоставляется для того, чтобы устранить возможное влияние «горячего» психологического состояния на такое важное решение, как создание семьи. Примеры периодов охлаждения ex post мы находим в законодательстве о защите прав потребителей. При приобретении определенных (как правило, дорогостоящих) вещей оно предоставляет потребителям право на их возврат в течение определенного срока с полным возмещением уплаченной суммы. Это дает индивидам возможность, вернувшись в «холодное» психологическое состояние, отказаться от нерациональных решений, принятых под влиянием минуты, в мимолетном «горячем» состоянии. Введение периодов «охлаждения» считается также необходимым при внесении благотворительных пожертвований (в течение определенного времени жертвователь может потребовать свои деньги назад); при рассмотрении споров в арбитраже (после вынесения решения арбитром у сторон сохраняется право на перенос спора в суд); при «коробейной» (doors-to-doors) торговле (когда коммивояжеры обходят дома, предлагая свои товары) и т.д.

Еще один инструмент, пользующийся активной поддержкой «новых» патерналистов, — это обязательное раскрытие информации при заключении любых крупных сделок, связанных, например, с арендой, ипотекой, кредитованием, а также сделок, связанных с высокорисковыми товарами и услугами. Так, в случае потребления опасных для здоровья продуктов (например, сигарет) они считают необходимым, чтобы продавцы не ограничивались общими предупреждениями о возможных опасностях, а предоставляли потребителям детализированную информацию о соответствующих рисках (с объяснениями, статистическими выкладками и т.п.). Для борьбы с иррациональной страстью к участию в лотереях бихевиористы предлагают печатать на лотерейных билетах подробную информацию с подсчетами реальных шансов на выигрыш.

Это, как предполагается, должно отрезвляюще действовать на любителей лотерей.

Однако предоставление ограниченно рациональным индивидам (скажем, подверженным ошибке оптимизма) абстрактной информации о возможных рисках может не давать нужного эффекта. В таких случаях «новые» патерналисты предлагают воздействовать не на их сознание, а на их подсознание. Например, для борьбы с ошибкой оптимизма можно использовать другую ошибку — связанную с эффектом присутствия, печатая на опасных для потребителей продуктах пугающие надписи (вроде «Курение убивает»), а если и это не помогает, то сопровождать их устрашающими рассказами и изображениями, лучше всего из жизни реальных людей, пострадавших от потребления таких продуктов. Если же не срабатывает и это, то тогда, по мнению некоторых бихевиористов, не будет большой беды в сообщении потребителям даже ложной пугающей информации, если хотя бы так удастся отвратить их от потребления тех или иных опасных продуктов. Такие «рисковые нарративы», как утверждается, должны облегчать ограниченно рациональным индивидам принятие «правильных» решений в условиях высокого риска172.

Особенно настоятельно политика обязательного раскрытия информации рекомендуется сторонниками поведенческой экономики применительно к потребительскому кредитованию [Wright, Ginsburg, 2012]. Связано это с тем, что в финансовой сфере поведенческие ошибки широко распространены, а цена за них исключительно высока. Под прямым давлением бихевиористов в США был изменен дизайн многих кредитных продуктов, а в системе органов исполнительной власти было даже создано новое специальное подразделение — Бюро по регулированию потребительского кредитования (Consumer Financial Protection Bureau). Их рекомендации не исчерпываются здесь требованиями о раскрытии информации. Помимо этого они выступают за то, чтобы при заключении кредитных контрактов в качестве опций «по умолчанию» в обязательном порядке использовались стандартизованные продукты. По их мнению, прежде чем навязывать потребителям сложные, «навороченные» варианты кредитных договоров с множеством различных дополнительных условий, банки обязаны предлагать сначала простейшие, базовые варианты таких договоров.

Еще одно активно обсуждаемое предложение связано с разделением сберегательной и трансакционной функций существующих сегодня кредитных карт. Речь идет о «расщеплении» каждой такой карты на две, так чтобы на одну можно было только зачислять деньги, а с помощью другой — только расплачиваться за приобретаемые товары и услуги. Наконец, некоторые бихевиористы выступают со сверхрадикальной идеей полного законодательного запрета кредитных карт, поскольку ограниченно рациональные индивиды неспособны пользоваться таким сложным финансовым инструментом без вреда для самих себя [Wright, Ginsburg, 2012).

Любопытные рекомендации следуют также из идеи ментального бюджетирования. Если оно действительно имеет место, то тогда налоговые скидки, субсидии, дотации и т.д. должны предоставляться государством не одноразово в виде крупных сумм, а небольшими порциями в течение более или менее продолжительного периода времени. В таком случае можно ожидать, что экономические агенты будут распоряжаться этими дополнительными денежными средствами более рационально. Именно такая схема была реализована администрацией Б. Обамы в 2009 г. при предоставлении налоговых льгот по налогу на оплату труда в рамках пакета мер по стимулированию экономики. Возвращаемая налогоплательщикам сумма перечислялась им не вся сразу, а небольшими траншами. Делалось это потому, что при такой схеме предоставления налоговых льгот их получатели, как ожидалось, будут меньше сберегать и больше расходовать на потребление, что должно было стимулировать выход американской экономики из кризиса.

Однако «фирменная» бихевиористская идея — это, конечно, идея манипулирования архитектурой выбора или, в другой терминологии, политики мягкого подталкивания («наджа»). Она представляет собой действительно новый, оригинальный вклад поведенческой экономики в практику государственного регулирования. Если ранее подобные меры и использовались, то крайне редко, несистематически и без какого-либо концептуального обоснования.

В этом контексте Талер и Санштейн специально подчеркивают, что пропагандируемая ими политика, использующая в качестве главного инструмента различные формы подталкивания, принципиально отличается от традиционных направлений политики, использовавших в качестве главного инструмента положительные и отрицательные стимулы.

Если стимулы, меняя соотношение между выгодами и издержками, воздействуют на сознательные решения индивидов, то подталкивания, не меняя соотношения между выгодами и издержками (или затрагивая его в минимальной степени), воздействуют на бессознательные механизмы человеческого поведения [Thaler, Sunstein, 2008, р. 8]. В таких случаях сами люди могут даже не понимать, почему они стали вести себя иначе.

На примере сберегательных пенсионных планов мы уже видели, что для многих потребительских решений необходимо специфицировать вариант, который будет считаться действующим «по умолчанию» в том случае, если сам потребитель не захочет ничего предпринимать и будет оставаться пассивным. (Скажем, местная телефонная компания разработала новое меню тарифных планов для своих пользователей; предлагая им его, она должна будет выбрать какой-то из этих планов в качестве варианта «по умолчанию» — это тот план, который будет считаться «выбранным» той частью пользователей, которые никак не выразят своих предпочтений.) Для неограниченно рациональных агентов использование той или иной опции в качестве варианта «по умолчанию» не будет иметь никакого значения, но оно может резко менять поведение ограниченно рациональных агентов.

Так, в двух американских штатах — Нью-Джерси и Пенсильвания — при заключении договоров автострахования потребители имели право по своему желанию выбирать между двумя типами страховок — частичной и полной. Но в первом из них владельцам автомобилей «по умолчанию» предлагался вариант частичной, тогда как во втором — полной страховки. И что же? Если в Нью-Джерси полную страховку выбрали 20% владельцев автомобилей, то в Пенсильвании 75% [Camerer et al., 2003, р. 1227]. В большинстве европейских стран принята система, при которой «по умолчанию» предполагается, что любой человек согласен на то, чтобы после смерти его органы использовались для пересадки другим людям. Если же он возражает, то должен об этом сообщить (тогда на его водительских правах делается специальная отметка). В США действует обратная система, при которой «по умолчанию» считается, что человек не согласен на использование его органов после смерти. Если же это не так, то он должен об этом сообщить (в таком случае на его водительских правах тоже делается специальная отметка). И что же? В европейских странах в роли потенциальных доноров выступают свыше 90% населения, тогда как в США менее 30% [Sunstein, Thaler, 20036, р. 1192].

Как видим, ограниченно рациональные индивиды могут принимать прямо противоположные решения в зависимости от того, какие из доступных опций предлагаются им в качестве вариантов «по умолчанию». В подобных ситуациях государство (или другие институты) должно делать выбор наилучшего варианта за и вместо них, поскольку из-за когнитивных и поведенческих ограничений они будут плохо справляться с этой задачей сами. Так, при выборе между участием и неучастием в организуемых компаниями сберегательных пенсионных планах, настаивают бихевиористы, в качестве опции «по умолчанию» работникам всегда должен предлагаться вариант автоматического зачисления, поскольку это поможет исключить ошибки, связанные со слабостью воли, гиперболическим дисконтированием и т.п.173

Сходным образом, по их мнению, следует поступать при выборе между альтернативными формами трудовых контрактов [Sunstein, Thaler, 20036]. Скажем, между контрактом, допускающим увольнения работников просто по желанию работодателей (at will), и контрактом, допускающим их увольнения только по объективным, строго определенным основаниям из ограниченного списка причин (at cause). Опыт показывает, что когда опцией, предлагаемой работникам «по умолчанию», выступает вариант с увольнениями по желанию работодателей, большинство работников с ним соглашаются; но когда по умолчанию предлагается вариант с увольнениями по объективным основаниям, большинство работников остаются с ним. Согласно бихевиористскому подходу, для повышения уровня благосостояния работников в качестве типового контракта (т.е. опции «по умолчанию») им всегда должен предлагаться более «дружественный» по отношению к ним, второй вариант174 175.

Впрочем, характер патерналистских рекомендаций, связанных с выбором опций «по умолчанию», может заметно различаться. В некоторых случаях сторонники «нового» патернализма ограничиваются тем, что пытаются действовать убеждением, призывая фирмы при выборе сберегательных пенсионных планов или заключении трудовых контрактов использовать только такие опции «по умолчанию», которые больше всего соответствуют «истинным» интересам работников. В других — настаивают на том, чтобы использование в качестве таких опций «дружественных» по отношению к работникам вариантов было закреплено в законе. В третьих — идут еще дальше и призывают разрешать фирмам отказываться от использования «дружественной» версии трудовых контрактов только в обмен на выплату работникам солидной денежной компенсации [Rizzo, Whitman, 2009].

В то же время поведенческая экономика отвергает или, по меньшей мере, ставит под вопрос многие традиционные направления государственной политики. В частности — любые стимулирующие схемы, пытающиеся регулировать и контролировать текущее поведение экономических агентов с помощью будущих вознаграждений или «штрафов», как это, например, происходит при использовании различных мер, возлагающих на индивидов ответственность за производимые ими экстернальные эффекты, наносящие ущерб обществу. Проиллюстрируем эту мысль на конкретном примере. Во многих странах системы страхования от безработицы не предусматривают выплаты пособий лицам, покидающим работу по собственному желанию. Тем самым они заставляют работников при принятии текущих решений (увольняться/не увольняться) учитывать порождаемые ими будущие негативные последствия (нулевой доход). Угрожая серьезным наказанием завтра за безответственное поведение сегодня, они стимулируют работников к тому, чтобы воздерживаться от решений, возлагающих на общество негативные экстерналии (в данном случае более высокие расходы на выплату пособий).

Однако в условиях множественности «Я», выявляемой бихевиориста-ми, ситуация оказывается иной. Решение об увольнении принимает одна инкарнация, тогда как пособия по безработице лишается другая. И если первое «Я» озабочено только своим благосостоянием и безразлично к благосостоянию второго, то тогда любые попытки повлиять на его поведение, наказывая второе «Я», будут безрезультатны. Отказом в выплате пособия мы только ухудшим положение будущего «Я», ничего не изменив в поведении сегодняшнего.

Отсюда следует, что имея дело с ограниченно рациональными индивидами, государство должно полагаться не столько на стимулирующие схемы, связанные с будущими вознаграждениями и «штрафами», сколько на превентивные (в том числе ¦— репрессивные) меры, связанные с наказаниями и ограничениями их текущего поведения [Saint-Paul, 2011]. При этом будущие инкарнации, находящиеся в слабой переговорной позиции, не должны лишаться поддержки государства. (В нашем случае — безработные, уволившиеся со своей работы по собственному желанию, должны иметь такое же право на получение пособий, как и безработные, уволенные по инициативе работодателей.) «Прямые ограничения по отношению к текущим (нерациональным) “Я”; неограниченная социальная поддержка будущих (рациональных) “Я”» — так могла бы выглядеть обобщенная нормативная формула, выводимая избихевиористкого подхода.

Вклад «нового» патернализма в практику и идеологию государственного регулирования трудно переоценить. Он резко раздвинул границы допустимого вмешательства государства в жизнь общества; перевел обсуждение вопросов политики из контекста взаимоотношений государства с неограниченно рациональными экономическими агентами в контекст его взаимоотношений с ограниченно рациональными экономическими агентами; вызвал переоценку многих традиционных схем и инструментов регулирования — подвел концептуальную базу под одни и поставил под серьезное сомнение эффективность других; ввел в повестку дня новые, нестандартные формы «поведенческой» политики. Но далеко идущие последствия этого бихевиористского поворота осознаются пока еще очень слабо.

<< | >>
Источник: Капелюшников Р.И.. Экономические очерки: Методология, институты, человеческий капитал [Текст] / Р. И. Капелюшников ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М. : Изд. дом Высшей школы экономики,2016. — 574, [2] с.. 2016

Еще по теме 5. ФОРМЫ «ПОВЕДЕНЧЕСКОЙ» ПОЛИТИКИ:

  1. Поведенческая экономика
  2. Поведенческие предпосылки
  3. 3. Формы и методы антиинфляционной политики
  4. Социальная политика: цели. формы и методы
  5. Поведенческие особенности частных лиц
  6. 3. Поведенческие предпосылки институционального анализа
  7. Шкота человеческих отношений и поведенческих наук
  8. Поведенческий технический анализ
  9. Права собственности как санкционированные поведенческие нормы
  10. Поведенческие постулаты в институциональной теории
  11. IX Поведенческая экономика и «новый» патернализм
  12. 23.5. Политика доходов и заработной платы элементы организации труда и ее формы
  13. Тема 2. Формы и методы государственной денежно-кредитной политики
  14. Элементы поведенческой культуры студентов Поведение на лекции
  15. Нормативная и поведенческая гипотезы создания стоимости при ликвидации
- Информатика для экономистов - Антимонопольное право - Бухгалтерский учет и контроль - Бюджетна система України - Бюджетная система России - ВЭД РФ - Господарче право України - Государственное регулирование экономики в России - Державне регулювання економіки в Україні - ЗЕД України - Инновации - Институциональная экономика - История экономических учений - Коммерческая деятельность предприятия - Контроль и ревизия в России - Контроль і ревізія в Україні - Кризисная экономика - Лизинг - Логистика - Математические методы в экономике - Микроэкономика - Мировая экономика - Муніципальне та державне управління в Україні - Налоговое право - Организация производства - Основы экономики - Политическая экономия - Региональная и национальная экономика - Страховое дело - Теория управления экономическими системами - Управление инновациями - Философия экономики - Ценообразование - Экономика и управление народным хозяйством - Экономика отрасли - Экономика предприятия - Экономика природопользования - Экономика труда - Экономическая безопасность - Экономическая география - Экономическая демография - Экономическая статистика - Экономическая теория и история - Экономический анализ -